Хищный инстинкт

Вот что там может быть интересного, кроме мозоли на мизинцах от дорожных ботинок. Ко всему прочему оказалось, что изучение ног - крайне интимное событие. Оборотень на них дышал. Без тени смущения целовал стопу и гладил под коленкой.

-      Корнуэлл, - сказала я, с трудом удержав мысль и поставив завершающую точку, - а если бы я уважаемому государственному следователю в письме что-нибудь не то написала?

-      Что ты без ума от меня? И с моей меткой? - поинтересовался наглец, следя за путешествием собственного пальца все выше по бедру под оборки юбки.

-      Какая метка? Ты про шрам, который до сих пор не зажил?

Само слово "метка" мне категорически не понравилось. В моем понимании, их ставят скорее на вещах.

Погладив меня по коленкам, Корнуэлл начал мягко их разводить в стороны.

-      Ставить метку - это хищный инстинкт, дорогая. Моя волчья суть решила дать понять окружающим, что ты моя. И, возможно, уже в тягости.

Голос оборотня звучал мечтательно и немного рассеянно. Пока я ловила ртом воздух, он собрал юбку в складки и с воодушевлением оглядывал коротенькие розовые панталоны.

В тягости? В какой, дери его, тягости?! Я только жить начинаю, у меня первая работа, начало отношений. Да я не замужем, в конце концов.

-      Что ты имеешь в виду, когда говоришь "в тягости"? - сиплым голосом произнесла я.

И тут произошло еще одно шокирующее событие. Корнуэлл осторожно раздвинул прорезь в дорожных панталончиках, нагнулся и лизнул меня прямо туда. Влажно и... мгновенно выбивая дыхание. До тут же скрутившейся спирали желания в животе.

-      Щенки, в смысле дети у нас будут, - сообщил он, отстраняясь и улыбаясь, - предположительно. Я очень старался и буду еще повторять. Но ты меня сейчас не отвлекай разговорами. Я умею многое, но именно это буду делать впервые в жизни. Представь себе, заноза, волк счастлив, а я, между прочим, полон ответственности и важности момента.

Я взвизгнула и задергала ногами, одновременно пытаясь опустить юбку.

Про такие игры я слышала. И даже видела в Белом Гнезде как две девушки делают ЭТО вампиру, но чтобы я! Мне! Как вообще Корнуэллу могло в голову прийти?! Как он меня потом целовать собирается?

Мамочки. Детииии....

-      Не двигайся! - предупредила я, забравшись на стул как курица на жердочку, выставив руку и натягивая подол как можно ниже. - Ты меня пугаешь.

-      Так все плохо? - сощурился мужчина.

Лицо его обрело обычное равнодушное выражение лица, четко очерченные губы плотно сжались, и я внутренне даже обрадовалась. Таким он выглядел привычнее.

-      Очень плохо, Корнуэлл! Предельно отвратительно! Какие дети, когда я не замужем? Ты даже не говорил со мной о свадьбе.

Поднявшись, оборотень провел пальцами по губам, дернул уголком рта и сел на кровать, напротив меня. Он был, как обычно, одет с иголочки. Даже шейный платок стильно завязан по столичной моде. Ничто не намекало, что этот блестящий джентльмен недавно прыгал в волчьей шкуре, а пару секунд назад стоял на коленях между моих ног.

-      Эфа, примархи не женятся. У нас есть дети и постоянные женщины, но без всяких глупых ритуалов.

-      Постоянные женщины? - я соскочила со стула. Всякое возбуждение как рукой сняло. Я представила как приезжаю домой и признаюсь родителям, дескать, порадуйтесь за меня, я стала постоянной женщиной. Оборотня.

В груди закололо. Стало больно и стыдно, словно с меня сняли кожу и привязали к позорному столбу. Вот и вся любовь, мисс Филиппа Равенна Риверстар. Ты сама выбрала мужчину, у которого на первом месте его чудные оборотни и работа. На втором - они же. И на третьем.

А тебя волшебно имеют в дороге и даже готовы повторять, чтобы ты стала в тягости с гарантией. Оборотни размножаются, когда волк признает пару. Возрадуйся! Тебя признали и сделают постоянной женщиной со щенками.

-      То есть свадьбы не будет, если... если... я забеременею... Для меня это важно.

-      Эфа, никто из примархов никогда не женился. Кроме одной юной глупышки, случайно получившей силу. Но и она без свадьбы, скорее скрепила отношения по старому обычаю. Наши до сих пор смеются.

-      Мне нужно остаться одной и серьезно подумать, - еле слышно прошептала я.

-      О чем?

- Смогу ли я с тобой встречаться дальше.

-      Эфа, ты что несешь? На тебе моя метка. Ты моя женщина. Точка.

-      Корнуэлл, выйди.

-      Нет.

-      Иди вон.

Я сказала это медленно и четко. Своему любимому мужчине. Тому, кому абсолютно доверяла. Кому отдала все, что у меня было. Чувства, стыд, честь. Все до дна. Полностью исчерпав себя.

У меня не осталось честного имени. Я кричала под ним, не стесняясь людского мнения. Рисковала жизнью ради него.

А он не хочет сделать наших возможных детей законными. Отказывает и им, и мне.

Медленно подняв дрожащий палец, я указала им на дверь.

Схватив мое письмо для Дудля и написанные им самим послания, Корнуэлл развернулся и широкими шагами вышел из комнаты. Даже не обернувшись. Только хлопнула дверь.

Некоторое время я постояла. Потом еще немного. Потом еще сколько-то. Мыслей не было. Ничего, кроме полной опустошенности и иглы боли в сердце.