Хищный инстинкт

-      Корнуэлл, если это прочистит твои мозги, то я даже рада буду. Пока во мне вампирская кровь вообще можешь не сдерживаться. Представляешь, я обнаружила, что металл для огранки пальцами сминаю стоит задуматься. Так что самое время. Тебе холодно? Мне кажется, ты дрожишь.

Она болтает. И я вижу как двигаются розовые губы. Чуть подрагивает над водной гладью треугольная грудка с покрасневшим соском и радужно переливающейся капелькой на нем. Вторая вершинка уже нырнула и выглядывает на границе воды, маленьким заостренным кончиком, режущим мои глаза и мысли.

Я беру их, сосцы моей самки. Держу пальцами. Она ахает, растеряв все свои многочисленные как цветной бисер слова. Глядит большими тревожными глазами. Темно-синими, как небо перед бурей.

К ее шее прилипли золотые завитки. И я чувствую как снова сливаются два моих сознания. Человека, который может быть хуже зверя. И зверя, привыкнувшего ощущать себя почти человеком.

Два в одном, всегда. Для нее.

Я наклоняюсь и трусь носом о прилипшие влажные пряди, а потом впиваюсь губами в шею, продолжая сминать и потирать вершинки ее смешных грудок, пронзающих меня словно охотничьи копья.

Ты поймала хищника, детка. И что теперь будешь с ним делать? Или он с тобой...

Глава 48. Он со мной

Когда он зол или недоволен, темные волосы падают на лоб, самыми кончиками касаясь упрямых бровей. Глаза отводит, щурясь, пряча сталь под густыми, выцветшими на концах ресницами. Челюсть напряжена по всей линии. Как сейчас.

Ничего не понимаю. Он меня обидеть что-ли боится из-за своего плохого состояния или вообще не хочет видеть?

Но его пальцы по-прежнему чутки. Играют на мой коже быстрые, царапающие мелодии, разбрасывая музыку желания по всему телу.

Думала ли я когда-нибудь, как дрожа, безмолвно стану наблюдать за мужскими руками, жестко оглаживающими мою грудь и потягивающими за соски. Кровь набатом била в ушах. Я что-то болтала, почти не слыша себя, не зная как реагировать.

Но убегать точно не буду, вбей это себе в упрямую башку, волк.

Ох, что он творит?

Ощущение горячих губ, перебирающих кожу на моей шее, вдруг перешло в острые, быстрые укусы.

Я ахнула, замолчав.

-      Говори, - рыкнул Корнуэлл.

-      Что? - растерялась я.

-      Что хочешь. Только не останавливайся. Мне нужно слышать твой голос, Эфа, - он замолчал на секунду, чтобы прикусить за ухом. Вызывая дрожь в ногах, - Говори, чтобы я не забылся.

-      Ну... Мы записали Кин-Кин на турнир. Мама сшила ей украшения к костюму, жаль, если так и не пригодится... Ооо...

- Не останавливайся.

Он развернул меня спиной и укусы перешли на шею и плечи. Иголками посылая вниз по телу острое, скручивающее удовольствие.

Одна рука оборотня снова легла мне на грудь, зажимая вершинку между пальцами. Вторая легла на дрогнувший живот.

Схватил и наклонил, окутывая головокружительным ароматом хвои и травы.

Потираясь горячей угрожающей твердостью.

Я лепетала надрывным, заплетающимся голосом, рассказывала про впечатление от замка, как вдруг оборотень серьезно осведомился:

-      Моя?

- Да.

-      Полностью, Эфа? Без сомнений?

-      Э... Да, - почему-то неуверенно ответила я.

-      Хорошая девочка. Продолжай говорить.

Я ойкнула и взлетела в воздух выброшенной из воды рыбой. Но вместо последующего падения вниз, забалансировала на удерживающей под живот твердой как камень ладони.

К своему ужасу я, как заведенная, продолжала что-то болтать про впечатление от регистрации вампирши на турнир. И мне хотелось бы думать, что именно из-за этого огонь, который входил в меня сзади, был относительно медленен и осторожен.

Оборотень удерживал меня на весу, а сам, стоя в полный рост, начал двигаться. Сначала плавно, а потом ускоряясь. Рассекая режущим удовольствием.

Мои мокрые ноги беспомощно скользили, пытаясь зацепиться за борта, но Конруэлл небрежно встряхивал меня и снова глубоко насаживался, жаляще покусывая в плечо.

Смесь страха и восторга пружиной закручивалось внизу живота. В глазах мелькало.

-      Не могууу, - не силах больше говорить, я просто застонала, хватаясь за его ладони и взлетая, взлетая вверх не только в руках Корнуэлла.

И он выругался.

Корнуэлл вышел из купальни единым текучим движением. На весу со мной, чуть- чуть не дотянувшей до итогового удовольствия. Секунда и меня опустили на край кровати, на четвереньки, ловко подогнув колени.

Что-то в молчании мужчины мне сильно не понравилось, насторожившись, я попыталась отползти. С довольным рыком он шлепнул по двигающимся ягодицам. Больно. По одной, по второй. Схватил за бедра, снова подтащил к краю и отпустил. Выжидая. Играя. Как кот с мышью.

Я опять попыталась снова двинуться через кровать на другую сторону. И тут же получила новую порцию обжигающих шлепков. От радостно хмыкающего оборотня. Чем-то мой двигающийся убегающий тыл ему очень нравится.

Каждой звонкое касание вызывало смешанные чувства, от легкой боли до волны странного томительного удовольствия, окатывающего возбуждением разгоряченное лоно. Порочно, странно, стыдно.

Очередная иллюзорная свобода, когда я опять не почувствовала его сзади, меня уже не обманула.