Хейнский цикл

Вот так он и пробивался сквозь холодный северный ветер, управляя слайдером с немалым искусством, теперь уже ставшим для него привычным. К югу от того курса, которого он придерживался, почти половина прерий была покрыта стадами дикого скота, и каждое из тысяч и тысяч животных стояло на ветру, низко опустив свою морду. Между ним и стадами трава гнулась от ветра, и тут он увидел... Да, он увидел, что навстречу ему летит какая-то птица, совершенно не взмахивая крыльями. Этот скользящий полет поразил Фалька. Удивление его еще больше усилилось, когда он немного изменил свой курс для того, чтобы обогнуть небольшой холм. Без единого взмаха крыльев птица тоже изменила свой полет и стала пересекать его путь. Она двигалась очень быстро и стремительно неслась к нему.

Внезапно его охватила тревога и он стал махать рукой, чтобы отпугнуть животное. Поняв, то эти усилия напрасны, он попытался изменить курс, но было уже поздно. За миг до того, как птица ударила его, он увидел ее лишенную характерных черт голову и был ослеплен блеском чего-то металлического. Затем толчок, скрежет и вызывающее тошноту падение вниз. Фальку казалось, что этому падению не будет конца.

4. — Старуха Кесснекати говорит, что должен пойти снег,— раздался голос его подруги.— Мы должны быть готовы, чтобы не упустить такую возможность. Нам просто необходимо сейчас бежать...

Фальк ничто не ответил и продолжал сидеть, прислушиваясь к шуму стойбища — голоса, говорившие на чужом языке, приглушенные расстоянием, сухой звук скребка о шкуру, крик ребенка, потрескивание огня в шатре.

— Херрассали!

Кто-то снаружи позвал его, он быстро встал, но через мгновение замер.

Подруга схватила его руку и повела туда, его звали — к общему костру в центре круга, образованного шатрами, где праздновали удачную охоту и жарили целого быка. В его руку сунули кусок мяса. Он сел на землю и стал есть. Сок и растаявший жир бежали по его челюстям и подбородку, но он не обращал на такие мелочи никакого внимания. Делать это означало уронить достоинство охотника Общины Схурра племени Баснасска. Несмотря на то, что он был здесь чужаком, слепым пленником, он был охотником и до льно быстро понял, как необходимо себя вести.

Чем больше было запретов в каком-нибудь обществе, тем больше оно состояло из конформистов. Люди, среди которых он оказался, шли узким, извилистым и ограниченным путем по широкому пространству прерии. И пока он находился среди них, он тоже должен слепо следовать всем изгибам их пути. Еда племени Баснасска состояла из свежего полувареного мяса, сырого лука и крови. Дикие погонщики дикого скота, люди этого племени, подобно волкам, отбраковывали слабых, ленивых и непригодных из огромных стад, это было нескончаемое пиршество, жизнь без отдыха. Они охотились с помощью ручных лазеров и обороняли свою территорию от чужаков с помощью птиц-бомб, одна из которых и повредила слайдер Фалька. Это были узкие снаряды, запрограммированные на цель, принцип действия которых основывался на использовании ядерной энергии. Люди племени Баснасска не производили и не ремонтировали сами свое оружие. Они и пользовались-то им только после обряда очищения и длительных заклинаний.

Откуда они его добывали, Фальк пока еще не определил, хотя слышал случайные упоминания о ежегодных паломничествах, которые могли быть связаны с появлением у племени оружия.

Люди племени не знали земледелия и не держали домашних животных. Они были неграмотны и знакомы с историей человечества только по мифам и легендам о героях. Они уверяли Фалька, что он не вышел из Леса, так как в Лесу живут только огромные былинные змеи. Они практиковали монотеистическую религию, среди обрядов которой были увечья, кастрации и человеческие жертвоприношения.

Только благодаря одному из суеверий их сложной религии они решили оставить Фалька в живых и принять его в племя.

Обычно таким пленникам вырезали желудок и печень, чтобы дать работу жрецам, а тело оставляли женщинам, чтобы они разрезали труп на куски, как им только заблагорассудится. Однако, поскольку при нем был лазер, его статус оказался выше статуса раба. За неделю до его падения в общине Мзурра умер один старик. Поскольку в племени не оказалось безымянного младенца, которому можно было бы дать его имя, им нарекли пленника, который хоть и был слеп, изуродован и только временами приходил в сознание, все же оставался лучше, чем ничего.