Хедвиг наконец-то идёт в школу!

Все сидят за своими партами. У себя на столе учитель зажигает четыре свечи в подсвечнике. И гасит свет.

— Сегодня последний день четверти, — тихо говорит он. Потом выставляет на стол одноразовые стаканчики и четыре термоса. — Подхо-

дите, я налью вам глёг*.

К учительскому столу быстро выстраивается беспорядочная очередь. Вдруг глёга на всех не хватит? Хедвиг тоже спешит.

Наконец стаканчик с напитком у неё в руках. Он такой горячий, что Хедвиг торопится скорее вернуться на место, чтобы поставить стаканчик на стол.

Потом все достают угощение. Хедвиг кладёт на парту улитку и сердечки. У всех остальных то же самое — шафрановые булочки, рождественское печенье и пряники. Хедвиг смотрит на парту Линды. Рядом с её чашкой лежат несколько покупных печенек.

Тогда Хедвиг берёт пакет, запускает в него руку и медленно достаёт то, что там спрятано. Это домик для уток. Хедвиг спросила у родителей, и папа с радостью согласился подарить домик Линде. В Рождество у всех должны быть пряники. Хедвиг идёт к Линде.

* Глёг (в других странах он называется глинтвейном) — это горячее вино с пряностями, миндалём и изюмом, которое в Швеции пьют на Рождество. Для детей делают специальный безалкогольный глёг.

— С Рождеством, — говорит она и ставит перед ней домик. — Можешь его съесть.

Линда рот раскрыла от удивления. Внутри поблёскивает белоснежный кривой зуб. Но вот уголки губ ползут вверх, и Линдины глаза загораются весёлым голубым блеском.

— Спасибо, — отвечает она. — С Рождеством!

Только домик она ни за что не съест. Она

говорит, что поставит его на полку и будет любоваться!

Учитель включает им Рождественское Евангелие. Все сидят тихо и серьёзно, как на похоронах.

Но недолго. Булочки и пряники съедены — как тут усидишь смирно? Ноги зудят в предвкушении каникул, все начинают болтать и шушукаться, и в конце концов в классе поднимается такой галдёж, что учителю приходится рявкнуть. Тридцать мучительных минут они сидят и слушают Евангелие. Потом учитель включает свет.

— С Рождеством! — восклицает он.

— С Рождество-о-о-о-ом! — кричат все и вы-

бегают в коридор, побросав на партах липкие стаканчики из-под глёга.

— Что ты попросила на Рождество? — спрашивает Хедвиг у Линды в раздевалке.

— Замок для пони, — говорит Линда, пряча домик для уток в пакет.

— Я тоже! — говорит Хедвиг. — Думаешь, тебе подарят?

Линда пожимает плечами.

— Не-а, — отвечает она и, как всегда, смеётся. — Но это неважно.

— Мне, наверно, тоже не подарят, — говорит Хедвиг. И тоже смеётся, хотя на самом деле не представляет себе жизни без замка. Но виду не показывает.

Они прощаются. И вот уже Хедвиг сидит в автобусе, глядя, как её подруга исчезает за деревьями. В руке у Линды пакет. Сердце бешено скачет в груди Хедвиг. Каникулы начинаются!

Наконец наступает двадцать четвёртое декабря. Хедвиг сбегает в большую комнату, и у неё дух захватывает от восторга. Накануне они нарядили ёлку, и лёгкие наполняются ароматом хвои и свежевымытого пола. Едва почуяв запах жидкого мыла, которым мама драила пол, Хедвиг готова расплакаться от счастья. Ну всё, Рождество уже совсем близко.

На белом комоде стоят маленькие пластмассовые ясли. В них на соломе лежит младенец Иисус в голубой набедренной повязке. Вокруг собрались Мария, Иосиф и волхвы. Они держатся руками за сердца. Чуть вдалеке, прижав уши, лежит усталый ослик. Он, наверно, был бы не прочь перекусить.

Под ёлкой теснятся подарки. Хедвиг хочет броситься на колени и расцеловать каждый свёрток. Они угловатые и круглые, мягкие и твёрдые. Возможно, где-то среди них лежит замок для пони.

Хедвиг и Линда не одни мечтают о волшебном розовом замке. Все в классе, кроме мальчиков, хотели бы иметь такой замок. У него три высокие башни с фиолетовыми крышами и разводной мостик через ров. Хедвиг знает, что если ей сегодня вечером подарят замок для пони, она больше никогда в жизни не будет грустить. Правда, она немного волнуется…

Дело в том, что уже целый месяц она умоляла маму купить ей замок. Мама говорила: «Ладно, ладно, посмотрим, дождёмся Рождества». Но несколько дней назад случилось кое-что непонятное.

Они стояли на кухне и солили селёдку. Вдруг рот у Хедвиг сам собой раскрылся и из него вырвались очень странные слова: «На самом деле я не очень хочу замок. Я не расстроюсь, если мне подарят что-то другое».

«Да?» — только и ответила мама.

Хедвиг не понимает, что на неё нашло. Ведь она знала, что это неправда. Ничего важнее замка нет в целом свете. И вот теперь, когда она стоит и смотрит на подарки под ёлкой, ей всё больше кажется, что замка среди них нет.

Хедвиг идёт на кухню.

— Доброе утро, — щебечет папа, отрезая кусочек ветчины.

— Доброе утро, — бормочет Хедвиг. Она садится на диван и кусает свой бутерброд. Он совсем не жуётся. С каждой секундой Хедвиг нервничает всё сильнее. Но до подарков ещё так далеко.