Хэдли и Грейс

– По тонкому льду ходишь, Уилкс, – протянул О’Тул, его глаза заблестели, и Марк почувствовал его радость. С тех пор, как два года назад Марк начал работать с О’Тулом, между ними не было теплых отношений. Откинувшись назад, он произнес:

– Ты отстранен.

Марк попытался не вздрогнуть, но у него это плохо получилось, и губы О’Тула дернулись в улыбке.

– Это ошибка, – сказал Марк. – Я знаю этих женщин и это дело лучше, чем кто-либо другой. Хэдли и Грейс не…

– «Хэдли и Грейс»? – перебил его О’Тул, выгнув бровь, будто застал Марка за чем-то зловещим.

Марк медленно выдохнул.

– Хорошо. Торелли и Херрик. Эти женщины не типичные преступницы. Это две мамы, которые случайно попали в беду и теперь пытаются не загреметь в тюрьму.

– Правда? Моя мама вот тоже не очень хочет оказаться в тюрьме, – заметил О’Тул. – Но она и не крала миллионы долларов, не похищала федерального агента, не устраивала стрельбу на парковке, не говоря уже о том, чтобы ломать очень хорошую технику.

Кожу Марка покалывало, его беспокойство росло. О’Тул был из тех парней, которые в любой ситуации идут по пути наименьшего сопротивления, его единственная цель – закрыть все дела с минимальными усилиями. К этому прилагалось еще и полное отсутствие у О’Тула сочувствия, понимания и здравого смысла, и Марк знал, что он не задумываясь отдаст приказ стрелять на поражение по Хэдли и Грейс, независимо от смягчающих обстоятельств.

Понимая, как много зависело от этого момента, он подавил свои эмоции и таким ровным голосом, на какой вообще был способен, сказал:

– Гаррет, пожалуйста, эти женщины не склонны к насилию, и я могу с ними договориться. Я провел с ними какое-то время, и они мне доверяют. Я могу уговорить их сдаться, чтобы не былог жертв. Мое отстранение – ошибка.

О’Тул со злобой усмехнулся, и Марк осознал свою ошибку. Он уничтожил последний шанс из-за давней обиды О’Тула на него. О’Тул понял, что Марку не все равно, он давно ждал такой возможности.

– Не о чем говорить, – отмахнулся он. – Эти женщины думают, что они выше закона, ну так это не так. У тебя был шанс. Теперь моя очередь.

Смех Хэдли еще долго звучал в голове Марка, его сердце сжалось от страха. Со всем смирением, на которое он был способен, он произнес свою последнюю мольбу.

– Тогда отправьте Фитца за ними, – попросил он. – Он знает дело и сможет помочь.

О’Тул сощурил свои глаза-бусинки, и Марк опустил взгляд, молясь, чтобы его смирение помогло. Он бы даже снизошел до униженной просьбы, если бы это могло помочь.

В течение долгой минуты О’Тул изучал его, прежде чем, наконец, кивнуть, словно император, бросающий нищему кость. Марк молча выдохнул. Это немного, но, по крайней мере, у него будут свои глаза и уши. Ложка меда в бочке дегтя, но это уже хоть что-то.

О’Тул бросил взгляд на газету, лежащую на столе.

– «Настоящие Тельма и Луиза», – прочитал он со смехом. – Черт, мне понравился тот фильм. Джина Дэвис там была великолепна.

– Этот фильм плохо закончился, – напомнил ему Марк.

– Правда? – удивился О’Тул, откидываясь назад и сцепляя руки на широком животе. – А мне понравилась концовка.

Его взгляд остановился на Марке, давая ему понять, что для него будет хороший вариант, если Хэдли и Грейс съедут с обрыва – дело закрыто, никаких запутанных документов, никаких лишних вопросов.

44

ГРЕЙС

Она чувствовала себя горчицей, упавшей с хот-дога. Так говорил Джимми. У Джимми были поговорки на все случаи жизни, большинство из которых было связано с едой: Тортом горю не поможешь. «Воппер» одной рукой не удержать. Нужно выходить за границы булочки. Этот парень очень любил поесть.

Грейс прикрыла глаза рукой от утреннего солнца, пробивающегося сквозь занавески, которые она забыла задернуть. Хотя прошлой ночью она почти не пила, все равно чувствовала похмелье – в голове пульсировала боль, а в желудке бурлило.

Трудно было поверить, как быстро все развалилось. В одну минуту она танцевала с Бертом, смеялась и хорошо проводила время, а в следующую уже уворачивалась от пуль и давила колесами пикапа мотоциклы.

– Нам нужно ехать, – сказала она Хэдли, вернувшись из кинотеатра, где она украла сумочку женщины, зачарованной фильмом об инопланетянах, которые похищали домашних животных, чтобы использовать их в качестве сосудов.

Хэдли была на том же месте, где она ее оставила. Единственное изменение заключалось в том, что теперь она не стояла на коленях, а сидела на заднице, и повсюду была рвота.

– Оставь меня в покое, – ответила Хэдли, и Грейс задумалась. Ключи от пикапа были в замке зажигания, ключи от машины женщины, у которой она украла сумочку, были в ее руке. Решение было очень простое: схватить Майлза и уйти.

– Куда едем? – спросила Мэтти, выходя из пикапа с костылями Хэдли и тем самым не давая Грейс шансов сбежать.

Грейс наклонилась к пикапу.

– Эй, Скип, нам нужно ехать, – сказала она.

Он застыл на своем месте рядом с Майлзом, его глаза смотрели прямо перед собой, а лицо было бледным.

– Послушай, приятель, я знаю, что это тяжело…