Хэдли и Грейс

После того, как ее желудок раздулся от высокой стопки блинов, двух яиц и половины куска бекона, Грейс так устала, что боялась упасть в обморок. Температура сейчас зашкаливала, и от жары и раннего утреннего подъема у нее сильно кружилась голова.

Она решила немного отдохнуть, прежде чем они продолжат свой путь. Она припарковалась в тени и переставила кресло с Майлзом вперед, чтобы дать Мэтти и Скипперу больше места. Кондиционер работал на полную мощность, что делало обстановку почти комфортной. Мэтти открыла свою книгу. Скиппер начал играть в компьютерную игру.

– Первая База? – сказал Скиппер, когда веки Грейс потяжелели.

– Хм?

– Можешь помочь мне совершить трансфер в моей фэнтези-команде? Я хочу Уолтерса, а он у Тренера.

– Конечно. Как думаешь, он поймает во вторник?

– Думаю, да.

Снова и снова они говорили о фэнтези-команде Скиппера и трансферах, которые он хочет совершить перед игрой, и Грейс боролась с сильным желанием, чтобы они каким-то образом попали на игру и чтобы все это каким-то образом сработало.

Она и Майлз с ними не поедут. Ее план состоял в том, чтобы сменить эту машину на другую, а затем отвезти их всех в Бейкерсфилд. А дальше семейство Торелли будет предоставлено себе. Она и Майлз отправятся в Канаду, а затем, даст бог, найдут дорогу в страну, где экстрадиция не предусмотрена. Однажды она и Вирджиния говорили об этом, гипотетически обсуждая, как стать похитителями драгоценностей и куда им сбежать со своими богатствами. Они колебались между Индонезией и Мальдивами, хотя Вирджиния голосовала за Дубай или одну из стран, расположенных рядом с Южной Африкой, поскольку почти все в этих местах говорят по-английски.

Сорок минут спустя она проснулась и заметила, что Мэтти наклонилась вперед и смотрит на нее.

– Что? – буркнула она, стесняясь того, как она, должно быть, выглядела спящей. Она подняла сиденье и вытерла рот, боясь, что пустила слюни.

– Научи меня водить, – выпалила Мэтти.

– Что?

– Подумай об этом. Это имеет смысл. Моя мама не может вести машину, а ты наш единственный водитель – и это уже слишком. Через девять месяцев я все равно получу разрешение…

Грейс подняла руку, останавливая ее, и Мэтти проглотила остатки слов, которые собиралась сказать.

Грейс начала нервничать. Она слишком хорошо помнила, каково это, когда тебе четырнадцать, а у тебя вырывают землю из-под ног, и ты в ужасе от того, что ждет тебя впереди. Четырнадцать – странный возраст, ты почти полностью сформировался как личность, но не совсем, а еще ты слишком молод и находишься во власти других людей, даже если они и не думают переживать о твоих интересах.

Мэтти выпучила глаза, ожидая ответа Грейс.

– Что сказала бы твоя мама? – спросила Грейс.

– Ее здесь нет, – парировала Мэтти, почти заставив Грейс улыбнуться, ее замечание было так похоже на то, что сказала бы сама Грейс в ее возрасте.

Она проглотила ухмылку, размышляя об этом, мысль была не так уж плоха. Если бы Мэтти умела водить, это определенно дало бы Торелли больше шансов.

– Ладно, – согласилась она, и Мэтти чуть было не взвизгнула, схватившись за дверь.

– Не так быстро, – предупредила Грейс. – Учись, слушая и наблюдая, и, если все получится, я подумаю о том, чтобы позволить тебе сесть за руль.

Мэтти открыла было рот в знак протеста, но тут же мудро закрыла его. Грейс снова улыбнулась про себя. Ей нравился этот ребенок. Правда, нравился.

Мэтти пересадила Майлза назад и забралась на пассажирское сиденье.

– Нажимай на педаль тормоза, когда паркуешься, – начала объяснять Грейс. Она указала на свою ногу. – Средняя педаль. Ведешь одной ногой. Понятно?

Мэтти кивнула.

– Две руки на руле. На два часа и на десять часов. Зеркала. Их три. Используй все, дважды.

Мэтти снова кивнула, яростно нахмурив брови, и Грейс выпрямилась, чувствуя большую ответственность за то, что делает – учит кого-то чему-то. Грейс никогда раньше не приходилось этого делать.

33

ХЭДЛИ

Весь первый час в трейлере Хэдли была расстроена. Весь второй она нервничала, ее энергия кипела, а сердце колотилось с каждым движением агента. Он отказался от попыток убедить ее сдаться, и она была уверена, что он попытается сбежать.

После третьего часа ее адреналин иссяк, а боль в поврежденной лодыжке унялась, хотя ощущение покалывания было почти таким же неприятным. Затем, на четвертом часу, она проголодалась, в животе заурчало, а в висках пульсировала головная боль.

Через час агент заснул, и теперь он слегка похрапывал, открыв рот и неудобно прислонив голову к стене.

Она ненавидела то, что он был таким милым. Это заставляло ее чувствовать себя намного хуже из-за того, что они делали. Казалось, он искренне беспокоится о них, как будто действительно хочет помочь, но она не могла попасть в тюрьму. И Грейс тоже. Это было просто невозможно.

Она посмотрела на череп за стеклом. Она назвала его Фредом и сочинила истории о его жизни, жене и семье. Она решила, что он был хорошим человеком и очень забавным. В конце концов, было похоже, что он улыбался, несмотря на то что у него осталось всего несколько зубов.