Хаски и его учитель белый кот. Том III

Взгляды всех людей были прикованы к Сюэ Мэну. Стекая по лезвию Лунчэна, капли крови, словно бусины, падали на пол. Одна, две… постепенно они собрались в большой алый омут.

Омут, в который неотвратимо падал Птенец Феникса.

— А-а! — вдруг кто-то сорвался на звонкий визг, прозвучавший, словно первый удар погребального колокола. — Убили! Человека убили…

— Сюэ Мэн зверски убил свидетеля! Сюэ Мэн обезумел!

Все в зале вдруг пришло в движение. Неважно, кто нанес первый удар, но в одно мгновение долго сдерживаемое пламя гнева вырвалось наружу и взвилось до небес. Натянутая тетива, наконец, лопнула, и люди Пика Сышэн сошлись в битве с заклинателями Верхнего Царства…

Личная неприязнь и вражда, страх, уничтожение тех, кто мыслит иначе. В этой битве сошлось слишком много личных интересов и эгоистичных желаний, так что за считанные минуты ситуация полностью вышла из-под контроля.

Посреди сверкания металла и звона мечей, преодолевая невыносимую боль от открывшейся раны, Сюэ Чжэнъюн взревел:

— Хватит сражаться! Вы все, опустите оружие!

Но даже если люди с Пика Сышэн были готовы послушаться его, то те, что пришли из Верхнего Царства, и не думали опускать оружие, поэтому эту битву невозможно было остановить. Сердце Сюэ Мэна с оглушительным треском разбилось вдребезги, а его осколки попали ему в глаза, так что они вмиг покраснели и наполнились слезами. Захлебываясь рыданиями, он вцепился в свою саблю, продолжая остервенело рубить эту нечисть.

Вероятно только сейчас Птенец Феникса по-настоящему понял, что в детстве чувствовал Мо Жань в тот момент, когда вырезал всех обитателей Терема Цзуйюй. Это было отчаяние, омерзение, взрыв эмоций, а еще отвращение и ненависть к самому себе. Ничего больше не имело значения, пламя гнева сжигало его сердце, и только кровь могла погасить этот пожар.

Вдруг кто-то блокировал атаку его сабли. Сияющий глубоким голубым светом меч этого человека в какой-то момент показался ему знакомым, но Сюэ Мэн сейчас был просто не в состоянии о чем-то думать, поэтому просто заорал на безобразного человека из Дворца Тасюэ:

— Проваливай! Не пытайся меня остановить!

— Прекрати, ты и правда навлечешь на себя беду, если не угомонишься. Успокойся.

Этот ласкающий слух мелодичный голос звучал слишком уж знакомо.

Кто это был?

Сюэ Мэн не мог вспомнить, да и не хотел думать об этом сейчас.

Страдания и ненависть надломили его душу. У каждого есть свой предел терпения, перейдя который, даже божество становится злым духом, а святой превращается в демона.

Мгновение — сердцем милосердный Будда, мгновение — одержимый ненавистью злой дух.

Его зрачки раскалились докрасна, в них были лишь негодование и бесконечная ненависть. Та ненависть, что вспыхнула в нем еще в Цитадели Тяньинь, наконец, вырвалась из его сердца затмевающим небеса и застилающим землю огненным смерчем и в одно мгновение поглотила его целиком.

— Прочь!

Лунчэн и голубой меч вновь со звоном сошлись в поединке, однако, удивительное дело, уродливый незнакомец ничуть не уступал ему, сражаясь с ним на равных. На протяжении всего поединка этот человек не сводил с Сюэ Мэна своих странных сине-зеленых глаз:

— Если не успокоишься, доставишь Пику Сышэн еще больше проблем.

— Косорукое ничтожество, ты вообще кто такой?! Чего ты лезешь не в свое дело?!

Чем больше ударов он наносил, тем больше свирепел, но неизвестный мечник на удивление легко и непринужденно отражал все его удары.

Да еще эти изумрудные глаза, которые прямо смотрели в черные, были уж слишком знакомы.

Да кто это…

— Цзымин, прекрати драться.

Знакомый мелодичный голос вновь достиг его ушей. Ровный и спокойный, он был почти лишен эмоций, но все же в нем можно было расслышать едва заметное беспокойство и жалость.

В охваченном огнем безумия разуме Сюэ Мэна на мгновение прояснилось. Его яростная атака чуть замедлилась, хотя грудь все еще бурно вздымалась.

К этому времени его лицо было в крови, а узел волос растрепался. Свирепо уставившись на уродливого незнакомца, он зло процедил:

— Ты…

Не успев договорить, он почувствовал порыв ветра за спиной.

Сюэ Мэн тут же повернулся к новой опасности, но было уже поздно. Прежде, чем он успел поднять Лунчэн, его рука была располосована от плеча до кисти, да так глубоко, что показалась кость!

— Мэн-эр!

Увидев, что его любимый сын ранен, Сюэ Чжэнъюн со всех ног бросился к нему на помощь.

В тот же миг более десятка приближенных к Му Яньли лучших бойцов Цитадели Тяньинь переглянулись и все вместе бросились добивать Сюэ Мэна.

Мощь каждого из этих людей не уступала силе старейшины Пика Сышэн, а теперь, объединившись, они набросились на раненого Сюэ Мэна, намереваясь во чтобы то ни стало забрать жизнь у этого Птенца Феникса.

— Мэн-эр... Мэн-эр!

Однако расстояние было слишком велико, чтобы Сюэ Чжэнъюн мог быстро пробиться к нему, к тому же его тут же окружило множество других бойцов, отчего он оказался в ловушке. Сюэ Чжэнъюн так стремился защитить своего сына, что, отбросив осторожность, попытался прорваться любой ценой и в итоге получил новые раны. Свежая кровь пропитала его одежды.