Хаски и его учитель белый кот. Том III

Однако более умудренный опытом Сюэ Чжэнъюн ясно осознавал, что на данном этапе ситуация настолько вышла из-под контроля, что, похоже, даже зачинщики не ожидали такого…

Стиснув зубы, он стоически выдержал мучительную боль от разошедшейся раны и, с трудом справившись с темнотой перед глазами, схватил Сюэ Мэна за плечо:

— Ты… скорее уходи.

— Отец?!

— Скорее уходи! Найди свою матушку, быстро!

Однако не успел он договорить, как перед ними встали семь-восемь человек, глаза которых горели жаждой убийства:

— Сюэ Мэн, ты убил моего собрата по обучению. Я хочу, чтобы ты заплатил за это своей жизнью!

— Мерзкое отродье!

Сюэ Мэн застыл на месте… Он убил брата-наставника этого человека? Когда… он ведь точно знал, что никогда никому не причинял вреда, он никогда…

В полном смятении Сюэ Мэн опустил голову, увидел в своей руке окровавленный Лунчэн и тут же почувствовал, как его охватывает панический ужас.

Да, он в самом деле убил кого-то.

Он лишил жизни… сначала убил ту сваху-лжесвидетельницу, а потом…

Он не мог вспомнить. Тогда он просто обезумел и устроил кровавую резню. На его руках, на его лице… повсюду кровь… на руках и на лице…

— А-а!

Сюэ Мэн вдруг завыл, словно умирающий зверь. На его висках вздулись вены, белки глаз стали красными от лопнувших сосудов.

Почему все так изменилось? Как все стало таким… С того дня, как ушел Мо Жань, все перевернулось с ног на голову, одно за другим, все выходит из-под его контроля, и он все больше и больше отдаляется от своей прежней жизни.

— Я убил людей… отец… я убил…

В панике он обернулся и увидел ужасно бледное лицо Сюэ Чжэнъюна. Схватив Сюэ Мэна за руку, тот потащил его за собой, буквально прорубая своим железным веером кровавый путь из кольца окруживших их людей.

— Иди.

Этот еле держащийся на ногах мужчина жертвовал собой, чтобы дать шанс выжить своему так внезапно и болезненно повзрослевшему сыну.

— Мэн-эр, скорее уходи.

Впавший в оцепенение Сюэ Мэн не сдвинулся с места. В этот момент кто-то кинулся на него, намереваясь убить, и Сюэ Чжэнъюн, уже не в силах отразить удар, просто крепко перехватил лезвие рукой. Кровь хлынула ручьем и обнажилась кость. Мысленно выругавшись, второй рукой он выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его в живот того человека.

Брызги горячей крови разлетелись во все стороны!

— Иди!

Зло выругавшись, Сюэ Чжэнъюн краем глаза заметил знакомого человека и тут же рявкнул:

— Ханьсюэ! Забери его! Выведи его отсюда!

Мэй Ханьсюэ, который бился поблизости, наконец, прорвал окружение и добрался до Сюэ Мэна. Сперва он бросил взгляд на Сюэ Чжэнъюна, и в его глазах отразилась глухая боль. Схватив все еще не пришедшего в себя Сюэ Мэна за руку, он твердо сказал:

— Следуй за мной, — и потащил его за собой, пытаясь прорваться сквозь толпу бьющихся насмерть людей к черному выходу из Зала Даньсинь. Может, из-за того, что люди не сразу поняли, что Дворец Тасюэ перешел на сторону врага, никто опомниться не успел, как Мэй Ханьсюэ уже дотащил Сюэ Мэна до выхода. Когда они были у дверей, кто-то, наконец, сообразил, что происходит. С яростным ревом два человека бросились на них, вопя во все горло:

— Убил людей и хочешь сбежать?! А кто заплатит жизнью за жизнь?!

Мэй Ханьсюэ одной рукой подхватил повисшее в воздухе кунхоу и, ударив по струнам, отбросил нападавших. Не успел он облегченно выдохнуть, как услышал крик Сюэ Чжэнъюна:

— Осторожно, сзади!

Резко повернув голову, Мэй Ханьсюэ заметил человека с окровавленным лицом, который со злобной ухмылкой уже занес над ними свой меч. Было слишком поздно, чтобы остановить его, но в этот момент мимо пролетел напитанный духовной силой бешено крутящийся железный веер и вонзился прямо в грудь атаковавшего их заклинателя.

— Дядя…

— Отец…

Обернувшись, они увидели задыхающегося Сюэ Чжэнъюна. Очевидно, что этот бросок потребовал от него слишком больших усилий. Достигнув своей цели, железный веер со звоном упал на пол.

Свежая кровь залила перекладины, так что стало невозможно определить, упал он стороной «Сюэ прекрасен» или «Остальные уродливы».

Сюэ Чжэнъюн с большим трудом поднял руку и, махнув в сторону Сюэ Мэна и Мэй Ханьсюэ, прохрипел:

— Быстрее…

Не успел он договорить, как в зрачках Сюэ Мэна отразился наполненный духовной силой меч. Сюэ Мэн не успел издать ни звука, прежде чем стоявший за спиной Сюэ Чжэнъюна ученик Палаты Цзяндун направил свой жаждущий крови клинок на его отца…

Один колющий удар — и падение!

Беззвучный крик.

Сюэ Мэн распахнул глаза и внезапно перестал слышать что-либо.

Казалось, он погрузился на дно самого глубокого моря, где не было ни ветра, ни тепла, ни света.

Непроглядный мрак и чернота.

Вся кровь в его теле словно застыла и взорвалась, волосы встали дыбом от ужаса. Широко открыв глаза, он уставился на человека перед собой.

Когда Сюэ Чжэнъюн увидел, что его сын спасен и не пострадал, его лицо расслабилось и на нем отразились радость и облегчение.

Удивительно, но в этот момент возникло обманчивое ощущение, что на его лице появилось выражение умиротворения и безмятежности.