Хаски и его учитель белый кот. Том III

Внезапно особо мощное и свирепое заклинание прорвало защиту, попав Чу Ваньнину в плечо, и в тот же миг хлынула кровь. Рана оказалась настолько глубокой, что сквозь разорванную плоть можно было увидеть белую кость, но Чу Ваньнин лишь прикусил губу, и снова яростно взмахнул мечом…

— Быстрее, отойдите! — закричали заклинатели на трибунах, — Отойдите в сторону!

Хуайша обладал необыкновенной мощью, и когда этот меч с грохотом обрушился на помост, камни и пыль взметнулись ввысь, застилая небеса. Нанося удары вдоль и поперек, меч вложил в них бушующую внутри него сокрушительную силу, отчего по земле разошлись несколько трещин, таких глубоких, что дна их было не разглядеть.

Раздался пронзительный голос Му Яньли:

— Чу Ваньнин! Чтишь ли ты еще законы небес[277.2]?!

— …

Увидев, что он не обращает на нее внимания, она разозлилась еще сильнее и, дрожа от ярости, прокричала:

— Неужели ты собираешься открыто выступить против наследия богов, воспротивиться божьей воле и нарушить законы небес?!

Кто-то из наблюдавших с трибун крикнул:

— Уважаемый Бессмертный Бэйдоу, остановись! Ты ведь не собираешься стать опаснейшим преступником мира совершенствования?!

Под давлением удушающе мощной энергии, исходящей от Хуайша, никто не мог приблизиться к Чу Ваньнину и на полшага.

Наконец, чуть повернув лицо, Чу Ваньнин искоса взглянул на заклинателей Цитадели Тяньинь и ответил:

— Я уже сделал это.

После этих слов он, стиснув зубы, взвалил себе на плечи истекающего кровью умирающего Мо Жаня и хрипло сказал ему:

— Не бойся, все кончено. Мы уходим, возвращаемся домой… я отведу тебя домой.

Но когда он посмотрел вперед, перед ним была лишь залитая кровью и усеянная мертвецами дорога. Он убил множество бойцов Цитадели Тяньинь, но за их искромсанными телами, яростно сверкая глазами, подтягивались жаждущие обрести славу новые герои-смертники.

И где теперь был их с Мо Жанем дом?

Им некуда было идти, все что они могли — это отправиться прямиком в Ад.

В итоге Чу Ваньнин и сам не мог точно сказать, сколько именно людей убил, прежде чем они, наконец, смогли вырваться. Когда, неся на себе Мо Жаня, он взмыл в небо на мече, его тело едва заметно дрожало. Никогда прежде он не забирал так много невинных жизней. Сейчас с ног до головы он был залит кровью Мо Жаня, собственной кровью, но больше всего на нем было крови погибших храбрецов из Цитадели Тяньинь.

Грязный.

Эта грязь испачкала его душу и въелась в кости. Такую грязь уже ничем не отмыть.

Легкая туманная дымка облаков клубилась перед глазами. Все, что осталось между небом и землей, растаяло вдали, превратившись в одно бесформенное ничто.

Куда им идти?

На гору Цзяо путь отрезан, гора Лунсюэ тоже больше не безопасна… Пик Сышэн… надо совсем потерять совесть, чтобы снова втягивать в это Пик Сышэн.

— Учитель…

Услышав у уха этот хриплый стон, Чу Ваньнин повернул голову и увидел мертвенно-бледное лицо[277.3] Мо Жаня.

— Ты… оставь меня, отошли обратно.

— Что за бред ты несешь!

Но Мо Жань лишь покачал головой:

— Ты уже пришел за мной, тебе не надо забирать меня, — с большим трудом он попытался выдавить улыбку, но свет в его глазах уже начал гаснуть. — Этого достаточно… у меня есть дом… этого хватит… Отошли меня, отправь обратно… ты еще можешь найти способ вернуться... — его голос становился слабее, ресницы опускались все ниже, но он по-прежнему цеплялся за рукав Чу Ваньнина и продолжал упрямо повторять, — ты еще можешь найти выход…

— Нет, — от этих слов Чу Ваньнин почувствовал себя так, словно ему по сердцу полоснули ножом. Он сжал холодную ладонь Мо Жаня, а потом полностью заключил его в объятья, — нет у меня пути назад, я никуда не уйду.

— …

— Я останусь с тобой.

Если бы раньше Мо Жань услышал от Чу Ваньнина эти слова, он был бы окрылен и вне себя от счастья, но сейчас, услышав эту фразу, он совсем растерялся, не зная, что ответить и как поступить. Собираясь что-то сделать, он поднял руку, но на этом его силы и закончились.

Большие быстро расплывающиеся пятна крови уже окрасили в красный цвет всю его одежду. В конце концов, Мо Жань потерял сознание и упал на руки Чу Ваньнина.

Держа на руках его обессиленное тело, Чу Ваньнин почувствовал, что больше не в силах выносить эту муку. Он не знал, смогли ли они оторваться от погони, не знал, как скоро преследовавшие их люди будут здесь, но все равно приземлился на ближайшем склоне горы. Его руки дрожали так сильно, что он далеко не сразу смог распахнуть одежду на груди Мо Жаня.

Там, где должно было находиться сердце, зияла огромная кровоточащая дыра…

В мозгу словно что-то взорвалось. Теперь, увидев это своими глазами, Чу Ваньнин не боялся снова взглянуть на лицо Мо Жаня.

Ему вдруг пришло в голову, что в прошлой жизни Мо Жань сохранял его труп два года.

Эти два года, денно и нощно, что он чувствовал?