Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I

Но сегодня Мо Жань был так внимателен к нему и даже вспомнил, что он любит черный сахар с имбирным чаем. Неужели Мо Жань на самом деле немного заботился о нем?

От этих мыслей сердце Чу Ваньнина стало горячим и безрассудным. Внезапно утратив последнюю совесть и осторожность, он выпалил:

— Просто иди сюда и ложись спать.

— Пойду посмотрю, утихомирились ли соседи. Если да, то вернусь в свою комнату… – Мо Жань сказал это почти одновременно с Чу Ваньнином, и, только закончив фразу, осознал, что только что услышал. Его глаза изумленно распахнулись.

— Это было бы прекрасно, — Чу Ваньнин одобрил его намерение так быстро, словно спешил скрыть свои предыдущие слова. — Возвращайся к себе.

— Учитель, вы...

— Я устал. Уходи.

— Э… Учитель… хорошо отдохните.

Юноша ушел, дверь скрипнула и захлопнулась за ним.

Чу Ваньнин открыл глаза в темноте. Его сердце билось в груди как испуганная птица, а ладони были влажными от пота. Ему было очень стыдно за эту потерю контроля.

Он слишком долго был один, и даже маленькая забота заставляла его думать, что это тепло было направлено на него не просто так.

Какой же он дурак!

Он перевернулся и в отчаянии уткнулся лицом в подушку, погружаясь в пучину ненависти к себе. Конечно, он знал, что Мо Жань любит Ши Минцзина и просто был вежлив со своим учителем, но...

Человек из сна, казалось, снова появился у него перед глазами.

У него были те же черты лица, разве что он казался старше, чем Мо Жань. Когда тот мужчина смотрел на Чу Ваньнина, он казался таким жестоким и одержимым, и его глаза были такими ледяными, что ему было физически больно смотреть в них.

Со скрипом снова открылась дверь.

Чу Ваньнин мгновенно застыл. Его спина напряглась, как натянутая до предела тетива боевого лука.

Кто-то молча подошел и остановился у его кровати. Чу Ваньнин почувствовал, как прогнулся край постели, и ноздри заполнил неповторимый запах, исходящий от одежды его ученика.

— Учитель, уже спите?

Он проигнорировал его.

Мо Жань продолжал очень тихо и спокойно, как будто вел диалог с ним:

— Соседи все еще шумят.

Он тихо засмеялся, наклонился вперед, чуть толкнув плечом Чу Ваньнина. Его взгляд скользнул по напряженной спине.

— Учитель сказал мне спать с ним. Ваше предложение все еще в силе?

— …

— Знаю, Учитель не любит быть рядом с другими людьми. Если вы промолчите, я могу сделать вывод, что учитель не против.

— Пф... —из дальнего угла постели холодом сверкнули глаза, и послышалось холодное фырканье.

Темные глаза Мо Жаня в ответ засияли улыбкой.

Ухаживать за учителем давно стало его привычкой, но дразнить его было игрой, которая не могла надоесть.

Мо Жань никогда не разбирался в своих чувствах к Чу Ваньнину, но иногда его сердце зудело от желания оскалить клыки и впиться в него зубами. Мо Жань не знал, плакать ему от этого или смеяться, поэтому обычно он предпочитал не задумываться о природе своих чувств по отношению к Учителю.

В одном он был уверен: даже холодность и ледяное молчание Чу Ваньнина заставляли Мо Жаня чувствовать возбуждение.

— Учитель?

— Да.

— Ничего, просто позвал тебя.

— Если тебе есть что сказать, говори. Если нет — заткнись.

— Ха-ха. Я просто думал, что младший брат Ся слишком уж похож на Учителя. Учитель, он ваш сын? — он спросил то ли в шутку, то ли всерьез.

Чу Ваньнин опять промолчал. Должно быть, он испытал слишком много всего за одну ночь, устал и потерял способность сдерживаться. Услышав смех Мо Жаня, он разозлился еще больше.

— Пфф, я просто дразню учителя. Не нужно...

— Да! Он мой сын, — холодно ответил Чу Ваньнин.

Какое-то время Мо Жань по инерции продолжал улыбаться.

— О, я так и сказал, что он наверное ваш сын! Постойте! Сын?! — Мо Жань вытаращил глаза и открыл рот, словно громом пораженный. — Сын? Сын???

— Да, — Чу Ваньнин повернулся вполоборота и серьезно посмотрел на Мо Жаня. Его лицо было надменным и строгим. Ничто в его облике и реакции не выдавало лжи.

Этой ночью он совершил слишком много ошибок, чтобы давать лишние поводы для подозрений. Мо Жань хотел пошутить? Если он подыграет ему, его ученик будет ошарашен и оставит его в покое. Всего лишь маленькая ложь во спасение. Куда хуже, если Мо Жань поймет, что Чу Ваньнин на самом деле чувствует к нему.

Мысленно убедив себя, Чу Ваньнин вернул себе достоинство, которое так глупо потерял ранее, и сказал:

— Ся Сыни — мой внебрачный сын. Даже он сам не знает об этом. Это знаю только я, а теперь и ты… Клянусь Небесами, если об этом узнает кто-то третий, я не ручаюсь за сохранность твоей собачьей жизни.

Mo Жань не нашелся с ответом.

Автору есть что сказать:

Быр-быр-быр. В последнее время и впрямь холодно.

Отопление не работает, так что давайте посмотрим кто как согревается.

Мо Жань 0.5: – Чу Ваньнин, подойди. Сегодня ты будешь обнимать этого достопочтенного.

Чу Ваньнин: – Разве у тебя нет императрицы?

Мо Жань 0.5: – Кто-нибудь, уведите императрицу и зажарьте ее в масле.

Чу Ваньнин: – …

Мо Жань 0.5: – Теперь только ты можешь согреть этого достопочтенного.

Чу Ваньнин: – Бездушный демон, да пошел ты!