Хаски и его учитель белый кот. Том 1

Один из них был любовью всей его жизни, о которой он думал днем и ночью, а другой — его смертельным врагом, с которым он был связан всю жизнь.

Когда Ши Мэй умер, Мо Вэйюй стал лишь тенью в этом мире.

А когда его оставил Чу Ваньнин?..

Мо Жань не знал. Его мозг отключился. Все, что он запомнил в тот день — это ощущение тела у него на руках. Тела, которое с каждой секундой становилось все холоднее и холоднее. Он не плакал и не смеялся. Тогда радость и печаль стали чем-то недостижимым для него.

Когда Чу Ваньнин умер, Мо Вэйюй понял, что весь его мир исчез.

При свете свечи он не мог отвести взгляда от обнаженной груди и шеи Чу Ваньнина.

Обычно Юйхэн Ночного Неба носил одежду, которая полностью скрывала его тело: высокие воротники закрывали его шею, а пояс трижды оборачивался вокруг талии, подчеркивая его достоинство и добропорядочность. Поэтому никто не мог увидеть, какие шрамы эти двести ударов оставили на его теле…

Хотя Мо Жань своими глазами видел спину Чу Ваньнина в зале для дисциплинарных наказаний, тогда он понял только, что его тело сильно пострадало. В последующие дни он видел, что Учитель вполне спокойно ходит и даже работает, поэтому убедил себя, что не все так уж и плохо. Только теперь он осознал, что раны Чу Ваньнина были намного хуже, чем он мог себе даже представить.

Пять рваных ран, оставленные пальцами призрачной распорядительницы церемоний, были так глубоки, что местами он мог видеть обнажившуюся кость. Вероятно, Чу Ваньнин никого не просил помочь ему сменить бинты и старался все делать сам. Мазь была нанесена неравномерно, и места, до которых он не смог дотянуться, уже гноились, а кожа вокруг них омертвела.

Сине-фиолетовые синяки от ударов прута расползлись по всей его спине и покрывали каждый сантиметр кожи. Поверх всего этого разошедшиеся старые шрамы сочились кровью и сукровицей. Очень быстро простыни, на которых лежал Чу Ваньнин, пропитались кровью.

Если бы Мо Жань не видел этого собственными глазами, он никогда бы не поверил, что это тот человек, который настаивал на том, чтобы весь день напролет натирать столбы моста и создал огромный барьер, чтобы защитить учеников от дождя. Как он мог делать все это, имея настолько тяжелые и ужасные раны! В своем текущем крайне тяжелом состоянии Чу Ваньнин давно должен был проходить интенсивное лечение под присмотром целителей.

Если бы не тот факт, что этот несносный человек был без сознания, Мо Жань мог бы и не сдержаться. Ему нестерпимо хотелось схватить его за ворот и, встряхнув хорошенько, прямо спросить:

«Чу Ваньнин, что, черт возьми, не так с твоей глупой гордостью? Что случится, если хоть раз в жизни ты проявишь слабость? Почему ты такой упрямый? Ты взрослый мужчина, а даже о себе позаботиться не можешь? Почему ты не попросил кого-нибудь помочь тебе перевязать раны?! Почему тебе проще использовать големов и эту твою дурацкую систему исцеления, вместо того, чтобы просто открыть рот и позвать на помощь?! Чу Ваньнин! Ты непроходимый тупица?! Или просто упрямый до смерти?!»

Вот так мысленно проклиная его, Мо Жань нажатием на акупунктурные точки быстро остановил кровотечение, затем вскипятил воду и смыл кровь со спины, после чего, прокалив нож в пламени, принялся срезать омертвевшую плоть.

При первом же порезе тело Чу Ваньнина дернулось, и он застонал от боли. Мо Жань прижал его к кровати и раздраженно прошипел:

— Черт возьми, вот только не надо так стонать!Блять, тебя ведь еще никто не трахает?! Если издашь еще хоть один звук, я воткну этот нож тебе в грудь. Когда будешь мертв, ты уж точно ничего не почувствуешь! Так одним махом сразу решим все проблемы!

Наконец-то Мо Жань мог не сдерживаться и показать свою настоящую несдержанную натуру, злобно прикрикивая на Чу Ваньнина точно так же, как он привык делать в прошлом.

Но на спине этого мужчины было слишком таких мест, где кожа в побелела и омертвела. Чу Ваньнин тяжело и прерывисто дышал, когда Мо Жань срезал ее. Даже в бессознательном состоянии Чу Ваньнин подавлял свой крик, позволяя себе только тихо стонать, обливаясь холодным потом.

Прошло несколько часов, прежде чем Мо Жань, наконец, закончил накладывать лекарства и перевязывать раны.

Он надел на Чу Ваньнина исподнее, затем нашел толстое одеяло и накрыл его. Только после этого Мо Жань почувствовал, что может вздохнуть с облегчением. Вспомнив о лекарстве госпожи Ван, которое все еще было запечатано в бумажный пакет, он запарил его и принес отвар к кровати Чу Ваньнина.

— Пора принимать лекарство.

Он приподнял его тело и прислонил к своему плечу. Затем поднес чашу с лекарством к губам, слегка подул, сделал глоток, чтобы сначала проверить температуру, и поморщился:

— Фу, почему такая горечь?

Аккуратно зачерпнув ложкой лекарство, он влил его в рот Чу Ваньнину, но тот проглотил всего половину ложки, прежде чем выкашлял все на себя, запачкав одежду обоих.

Мо Жань: — …