Хаоспатрон

Люся повела группу по самому краю болота. В некоторых местах этот край подходил почти вплотную к лесу, поэтому морпехам приходилось не только внимательно смотреть под ноги, но еще и следить за происходящим в зарослях, чтобы не получить очередную порцию плетей. Впрочем, лесные Духи больше не пытались отхлестать наглых людишек. Скорее зеленые существа хотели их просто отпугнуть. Как только люди приближались к лесу, зелень начинала громко шуметь, а воздух — подрагивать. Фокусы были не убойные, но своего с их помощью лесные Духи добились: соваться в заросли действительно не хотелось.

— Как ты все-таки выплыла? — спросил у Люси Прохоров, когда, более-менее отдышавшись и успокоившись, группа вошла в ритм.

— Красная лампочка, лестница, технический шлюз, — коротко пояснила Люся. — Я ведь говорила вам. Выход недалеко от места, где вас привязать фаранги.

— Ты видела фарангов? — удивился сержант.

— Они ушли в этот же выход. Под землей мало лампочек, я накинуть капюшон и встать в тени. Они приняли меня за своего и прошли мимо.

— В воду, что ли?

— Нет. Там много дверей. Подземные коридоры.

— А Фролов выплыл? — спросил Андрей.

— Да. Он ушел раньше, в другой коридор. Мы встретимся у объекта.

— Ни фига не держит слово, — сказал Прохоров. — Обещал же, что все вместе пойдем.

— Мы и шли, — заметил Купер. — Просто, когда мы провалились в озеро, он нас как бы списал. Мы теперь для него «мертвые души». Поможем — хорошо, нет — и не надо, сам справится.

— И на кой черт тогда мы спешим? — спросил Прохоров. — Люся, давай привал устроим! Нам ведь теперь лишь бы дойти, можно даже позже отряда явиться.

— Нельзя!

— Чего нельзя-то? — Прохоров закашлялся и сплюнул зеленоватую слюну. — Как перца наелся, жжет.

— У меня тоже, — Гаврилов постучал по груди ладонью. — Вот тут жжет, как будто огнем. И ниже нехорошо как-то…

— Это зеленая пыль, — Люся обернулась и окинула взглядом бойцов. — Надышались. Теперь нет другого пути, только внутрь объекта. Только там можно избавиться от заражения.

— Заражения? — забеспокоился Гаврилов. — Вроде радиации? Мы надышались зеленой пылью и теперь заражены? Почему ты не предупредила?!

— Нельзя бежать и не дышать. А другого пути не было.

— Мы хотя бы повязки могли сделать!

— Не помогает. Пыль после выстрела очень мелкая. Ничто не помогает, даже противогаз.

— Зашибись! — Прохоров обернулся к Андрею. — Студент, ты понял? Теперь мы вообще смертники!

— То есть, если мы не избавимся от заразы, тогда… что? — спросил Андрей.

— Скоро превратимся в пыль, — Люся вздохнула.

— Как… Жигунов? — уточнил Федор.

— Да, как ваш товарищ.

— «Скоро» — это когда?

— Когда стемнеет… или утром… не знаю точно.

— Офигительный прогноз, — Купер недоверчиво взглянул на Люсю. — Это потому, что пыль образовалась после выстрела волшебным патроном?

— Это называется хаоспатрон, — напомнила Люся. — Да, все дело в этом. Внутри Объекта тело очистится от пыли.

— То есть надо просто войти?

— Да.

— А выйти потом сможем?

— Сможем, — Люся перевела взгляд на Андрея. — Да?

— А почему… — Лунев замялся. — Почему ты у меня спрашиваешь? Думаешь, я больше всех знаю?

— Это не так? Ты друг Евгения. Он знает.

— Он, возможно, знает, — Лунев пожал плечами. — Я не знаю. Мне Фролов ничего на этот счет не говорил.

— Вот это зашибись, — вмешался Прохоров. — Тело очистится и все такое… это хорошо. И все-таки я за привал. Сколько тут осталось идти? Люся, сколько?

— Два километра.

— Ну, и что, за три часа не дойдем?

— Дойдем.

— Тогда требую выкроить полчаса на привал, пока новые Духи нас не накрыли.

— Пятнадцать минут, — Люся взглянула на ультрамодные, по советским понятиям, часы с электронным циферблатом. — Вон там сухо.

Небольшой, лишенный травы островок едва вместил всю группу, но никто не остался в обиде.

— Отлично, — растянувшись между Гавриловым и Люсей, сказал Прохоров. — Один вопрос остается: где этот сучий объект, если два километра до него? Почему не видно?

— Мы увидим, — пообещала Люся.

— Когда?

— Скоро. Когда стемнеет. Через три часа.

— Он что, замаскирован так хитро? Только ночью его видно? Или что?

— Да, только ночью. Особенной ночью. Одна ночь после лишнего дня длинного года.

— Что-то я вообще запутался, — признался Прохоров и обернулся к Луневу. — Студент, расшифруй.

— Ночь с 29 февраля на 1 марта, — устало ответил Андрей. — Бывает раз в четыре года. Длинный год — это високосный.

— А-а, понял, — сержант хлопнул себя по лбу. — Вот чурбан!

— Я думал, на востоке все по лунному календарю живут, — заметил Купер, переваливаясь на живот. — А тут, получается, по солнечному?

— А я не понял, это что, маскировку с объекта раз в четыре года снимают? — спросил Гаврилов. — Профилактические работы проводят, что ли?

— Вроде того, наверное, — согласился Лунев.

— Но ведь все знают, что он здесь. Почему в другое время его не штурмуют? Увидеть нельзя, но нащупать-то можно. Или просто врезать этими, как их… хаоспатронами, и привет.

— Может, стены особо прочные?

— Ты же видел, как лес испарился.

— Хаоспатрон не причинит вреда объекту, — пояснила Люся. — Его ничто не может повредить.

— Понял?