Ханет

— Просто потому что можешь? — Миджирг нахмурилась больше обычного и, вставив весла в уключины, наклонилась к нему. Рассерженная огра выглядела угрожающе и Ханет почувствовал в душе холодок страха. — Ты заставляешь рыб делать то, что им не хочется, просто ради развлечения?

— Я ведь не делаю им ничего плохого! Дома-то, когда мы ловили рыбу, я… — Ханет замолчал, не договорив. Прежде ему никогда не приходило в голову, что он заставляет рыб плыть прямо в сети, навстречу смерти, не оставляя им выбора или возможности спастись. Он, конечно, уговорил щебетуний уплыть подальше от корабля Оската, но те рыбы были вовсе не как рыбы, они были разумные, не такие, как эти!

— Это ведь просто рыба, — оправдываясь, произнес он. — Люди должны убивать, чтобы есть. Разве вы здесь не охотитесь на дичь? Разве не выходите в море на рыбную ловлю, не разводите домашний скот, который потом режете? Да вы вообще людей едите, разве нет?

— Да, мы убиваем, чтобы есть! А ради чего ты убиваешь сейчас? Тебе не приходило в голову, что если бы кто-то решил поразвлечься и волшебством приманил на поляну тебя и голодного верволкера, а потом, вволю натешившись, бросил на произвол судьбы, то верволкер бы съел тебя? И кто был бы виноват в твоей смерти? Ты? Верволкер? Или тот, кто против воли заставил вас прийти в одно и то же место?

Ханет молчал. Достав из-за пояса платок, он вытер мокрые пальцы и, надев перчатки, стал смотреть на отражавшиеся в воде у берега багряные клены, стараясь не слишком сердиться. Порой Миджирг разговаривала с ним, как с неразумным ребенком, хоть он и не мог не признать, что сейчас в словах огры, пожалуй, была доля истины.

— Вы, люди, не понимаете, какой вред наносите, пользуясь магией, — снова заговорила та. — Все вокруг нас было создано в гармонии. Земля, деревья, вода, каждая рыба в воде, каждая птица в небесах. Мы все — часть этого мира. Земля и вода дают нам пищу и утоляют нашу жажду. Воздух позволяет нам дышать и жить. Огонь согревает наши жилища. А люди бездумно черпают силу отовсюду и ничего не возвращают обратно. Придет время, когда земли, на которых вы живете, останутся бесплодными и мертвыми. Такими, как края, где раньше находилось королевство Элания.

— Ежели все это так, вам не стоило снимать с меня ошейник и браслеты. Или вы могли бы сказать мне насчет магии сразу, а вы токмо теперь говорите.

— Я надеялась, ты сам это все понимаешь. Я все время забываю, что люди столь… неразумны.

— Хорошо, я не стану боле пользоваться магией, госпожа Миджирг, — по-прежнему не глядя на нее, выдавил из себя Ханет.

«Тут уж ничего не поделаешь, — подумал он, чувствуя ее взгляд, но не в силах заставить себя посмотреть в ответ и, тем более, улыбнуться. — Теперь уж ничего не поменяешь. Я знал, что магией пользоваться нельзя, просто не мог удержаться. Надо научиться не обижаться на поучения, иначе мне же будет хуже». Но, как он не уговаривал себя отнестись к случившемуся спокойно, удовольствие от прогулки было испорчено и расспрашивать о море и кораблях теперь уже не хотелось совсем.

До самого вечера Ханет снова и снова мысленно возвращался к случившемуся, придумывал, как оправдать себя и всех остальных людей, но все доводы даже ему самому казались мелкими и незначительными. Что если Миджирг в самом деле права? Что, если люди действительно неправильно пользуются магией? Вдруг это и правда ведет мир к большой беде? Он лишь слышал об Элании, где темная магия уничтожила все живое. Но ведь то темная магия, и она везде под запретом!

И все же Ханет не мог не признать, что люди не всегда творят добро, подчиняя себе окружающий мир. Земледелец волшебством заставляет растения приносить втрое больше, чем обычно, плодов. И вроде бы тут нет ничего дурного… Но, в то же время, если скотовод, желая разбогатеть, просил мага поколдовать над свиньей или коровой, чтобы родилось больше деток, очень часто случалось так, что животные тяжело переносили роды, а случалось, что и погибали или не могли сами выходить многочисленное потомство. Никто не воспринимал это как трагедию, ведь хозяева заботились о молодняке, следили за тем, чтобы тот рос крепким и здоровым.

Чем дольше он думал, тем больше ему приходило в голову примеров того, как люди ради собственного удобства или выгоды нарушают законы природы, делая множество вещей, полезных на первый взгляд, но отнюдь не безобидных, если над этим задуматься.

— Но, если магия нарушает, как это вы давеча сказали? Гармонию мира? Зачем тогда боги подарили людям возможность пользоваться ею? — спросил он тем вечером за ужином.

Огра подняла голову и ответила с такой готовностью, словно все это время только и ждала, когда Ханет, наконец, заговорит.

— Боги, которым покланяются сейчас люди, это совсем не те боги, которые создали наш мир — Доминион, как мы его называем. И даже не те, что создали людей. На самом деле, это уже третье поколение богов, которым вы молитесь.

— Как это третье поколение?! — позабыв о еде, вскричал Ханет. Он-то надеялся, что Миджирг ему сейчас все объяснит, но та лишь сильнее запутала его. — Разве же боги не вечны?