Ханет

— Боги могут убивать друг друга. Даже в ваших, людских легендах, есть истории об этом. Боги они… как кланы, чтобы тебе было понятнее. И эти кланы порой враждуют. Боги северных островов борются с богами южных, к примеру.

— Да ничего они не борются, зачем им, они же братья и сестры? Но умереть могут, у нас и впрямь есть такие сказания. Старики сказывают, что Индис, сын бога моря Ингейра и жены его Скадис-охотницы погиб, схватившись с инеистым великаном, решившим заморозить наши острова. Великан перешагнул прямо с материка на Деригар и давай на радостях плясать. Там, где он ступал, все покрывал лед. Индис поспешил на помощь людям, которые звали на помощь, он пронзил великана солнечным копьем, что послал ему с неба Дед-Солнце, но великан, умирая, задавил его своей тушей. Индис превратился в озеро, на дне которого покоится солнечное копье, а потому вода в нем всегда горячая, только воняет сильно и пить ее нельзя, потому как туша великана растворилась в этой воде…

— Ну вот, видишь, я же говорила, что у вас есть такие легенды.

— Ладно, пущай так. Но ежели боги могут умереть, почему оставшиеся не следят за тем, чтобы люди не наносили миру никакого вреда? Я не сказал, будто верю вам, — торопливо добавил Ханет, чтобы Миджирг не подумала, будто уже сумела убедить его в своей правоте. — Я хочу понять…

— Потому, что они, возможно, и сами этого не знают. А может быть, им просто наплевать на то, что будет. — Огра развел руками. — Люди — дети Рэянгуара, Красной Луны, создания хаоса. В вас живет тяга к разрушению, вы всегда выбираете дорогу, ведущую к гибели мира. Разрушив один, вы уходите в другой и рьяно принимаетесь уничтожать его, захватывая земли, объявляя врагами их обитателей. Вы ни с кем рядом не можете жить спокойно. Но, конечно, среди вас есть и те, кто задумываются, меняется к лучшему. Однако без вашего желания и помощи боги других миров, например, нашего мира, ничего не могут сделать. Они властны над вами в мелочах, но они не могут направлять вас и наставлять, как это делают родители, потому что вы не их дети.

Ханет видел, что Миджирг очень тщательно подбирает слова, стараясь смягчить смысл, а потому решил последовать ее примеру и проявить благоразумие.

— Ни один человек, которого я знавал, даже и не помышляет о том, чтобы разрушить мир. Может, в других местах это иначе, но там, где я родился, люди стараются жить в ладу с природой. Мы молимся богам моря, земли и воздуха… Это добрые боги, они заботятся о своих детях и не враждуют между собой. Вернее… когда-то давно враждовали и даже бились друг с дружкой, но после договорились, как поделить власть и с тех пор живут в согласии друг с другом. — Он неловко пожал плечами, не зная, как закончить мысль, как убедить Миджирг в том, что та заблуждается. — Вы когда-то воевали с людьми. Вы не серчайте на то, что я сейчас спрошу, но может, вы считаете нас ужасными из-за того, что проиграли тогда?

— Мы выиграли куда больше, чем проиграли. И не мы начали ту войну. Только ты мне вряд ли поверишь… — отвернувшись, добавила Миджирг так тихо, что Ханет с трудом расслышал сказанное. Помолчав немного, огра заговорила снова: — Вы, северяне, молитесь богам, которых никогда не было у людей с континента. И магии у вас почти нет. Мне кажется, в ваших землях все обстоит иначе, чем в других странах. Ты читал о богах Лурии и Табирнии?

— Я не умею читать.

— О… — Миджирг явно смутилась и поспешно добавила: — Мы это исправим. А пока ты учишься, я буду читать тебе по вечерам.

— Спасибо. — Ханет хотел было добавить, что будет учиться с радостью, но Миджирг, хмурясь, накинулась на еду с таким ожесточением, словно это она была виновата в том, что ей достался неграмотный гзартма.

«Никогда я не научусь понимать ее, никогда не стану таким умным, как она хочет», — исподтишка наблюдая за ней, уныло размышлял Ханет, но отступать перед трудностями было не в его привычках. Раз взялся за что-то, делай хорошо, так говорили у них дома.

…И вот теперь, наблюдая за тем, как вышивает Вагга, он вспомнил о том вечере и спросил:

— А кроме языка, чему еще ты можешь меня научить?

— Атэл, тише говорите, прошу вас! — вскинулся тот. — Я ведь потихоньку вас учу. Не положено это пока! Вас всему научат наставники, когда приедем в Вязанный город… ну, не сразу… потом. — Слуга задумался, шевеля ушами. — За столом атир Миджирг прислуживать могу научить, хотите?

— А и научи!

— Что ж… атир как раз нет. В столовую идемте.

Накрыв на стол, Вагга разыграл для Ханета целое представление, объясняя, как вовремя и ненавязчиво подкладывать еду на тарелку, как подавать соль или соусник, как наливать чай или говягу — ту крепкую настойку, что обычно пила Миджирг, как предлагать закуски или десерт. Со стороны это казалось очень простым, но, когда они менялись ролями, оказалось, что Ханет не только не может ловко слезть с высокого стула, но и переложить еду из общего огроменного блюда в тарелку «госпожи», не испачкав широких рукавов.

— Вы просто не привыкли к здешней одежде, — утешил его Вагга. — Но со временем у вас все начнет получаться. Давайте повторим.