Ханет

— Здесь или там, что за разница? — сказал как-то бродяжка в отрепьях. — Люди местные не хуже, и не лучше, чем в других краях. А вот вы, стражницы тутошние, подобрее будете, потому как бабы завсегда жалостливые. Ну, женщины точнее. Вот госпожа Йоджинг с виду-то грозная, но зазря никого не обижает. Ежели кто натворит дел, прирежет там кого по пьяни, или силком заставит собой торговать, или приторговывать будет запрещенными зельями, таким, знамо дело, только держись. А остальных-то не обижает она, нет.

В том, что к жителям Барыгана Йоджинг относится куда добрее, чем, по мнению многих, следовало бы, Денджирг убедилась на практике. Казалось, глава шаджарадэрр знает по именам если не каждого, то уж точно добрую половину местных обитателей. Во время рейдов она то и дело останавливалась, чтобы перекинуться парой слов то с одним, то с другим оборванцем, интересовалась, как идут дела, не умер ли кто или не надумал ли уехать.

— Ты снисходительна к этим людям, но ведь не все они хорошие, — не выдержала как-то Денджирг. — Среди них встречаются и самые настоящие преступники! Снова скажешь, что это Удра направляет руку торговцев, выбирающих, кого привезти в Забраг, что они тут живут по Ее воле и не наше это дело, вмешиваться в их судьбу?

— Так оно и есть, — невозмутимо подтвердила Йоджинг. — А этим людям я сказала так, когда королева Уширг позволила мне все взять в свои руки: «Всякого, кто будет пойман за границами Барыгана на грабеже или ином злодействе, прикажу казнить безо всякого снисхождения. А потом приду в Барыган за всеми, кого он назовет перед смертью. И тоже самое будет, если узнаю, что кто-то убил или совершил иное преступление в самом Барыгане».

— И приходилось казнить?

Йоджинг хмуро взглянула на нее.

— А ты сама, как думаешь? Еще как приходилось и не раз еще придется! Люди понимают и уважают только силу. Зато теперь весь Барыган поделен на районы, в каждом есть староста, который следит за порядком. Знают, что это в их же интересах.

Денджирг тогда только руками развела. Порой, она не понимала, и втихомолку не одобряла действий Йоджинг, но со временем вынуждена была признать, что ее методы приносят плоды. Что бы ни творилось в самом Барыгане, а в Запопье людская преступность практически сошла на нет. Большая часть неприятностей случалась в «веселых» домах, расположенных на границе Барыгана, где собирались любители азартных игр, а еще можно было найти пригожего юношу, согласного на все за деньги. Во время приезда караванов эти притоны, где царили азарт и разврат, становились для шаджйаранг настоящей головной болью. Ссоры, перерастающие в драки и поножовщину, покалеченные, раненые, а то и убитые были здесь отнюдь не редкостью. А иногда случались вещи и похуже… Не обошлось без сюрпризов и в этот раз.

Дожидаясь у входа, пока шаджйаранги осмотрят комнаты одного из таких домов, Денджирг вдруг услышала со второго этажа столь грозный рев Йоджинг, что сразу бросилась наверх, перескакивая сразу через три ступени, опасно скрипевшие под ногами:

— Что еще за мер-р-рзость такая творится в этих проклятых стенах?!

Влетев в узкий полутемный коридор, освещенный расставленными тут и там маслеными лампами, от которых исходила вонь прогорклого масла, Денджирг увидела разъяренную Йоджинг, нависшую над съежившимся хозяином заведения, лепетавшим срывающимся голосом какие-то оправдания.