Хан

Боже! Дай мне силы, выдержки, благоразумия и побольше мозгов, которые стали расплываться сразу же, подобно тающему шоколаду в горячей руке, когда я увидела Хана, в приоткрытом окошке его дорогущей черной машины.

Мужчина склонился вниз, глядя на меня исподлобья так откровенно и оценивающе, что первым желанием было спрятаться за дверь и больше уже никогда не выходить. Черные глаза опасно сверкали поверх темных очков, спущенных на кончик носа, когда Хан издал удовлетворенное и хищное: «Ц!», распахивая переднюю дверцу и молча кивая мне подойти.

Я считала шаги до него, чтобы угомонить свое грохочущее сердце, и не свалиться по дороге, переломав ноги на этих невообразимых шпильках. Шагов получилось 13. Жуткое число. Как раз для Хана и его демонической натуры.

— Садись, — холодно скомандовал он, откидываясь назад, как только я оказалась у дверцы, и снова его пряный терпкий аромат стал пробираться под мою дрожащую кожу, кусая и облизывая, путая мысли и опьяняя какими-то странными томными образами.

— …можно сесть назад?

— Нет.

Я тяжело сглотнула комок в горле, проглотив его вместе с ароматом Хана, который теперь будет будоражить меня изнутри, начиная процесс с подрагивая кончиков пальцев, и разносясь постепенно по всему телу, горячими всполохами.

Хан терпеливо ждал, пока я залезу на переднее сиденье рядом с ним, пытаясь сделать это так, чтобы не сломать щиколотку от каблуков, и не сверкать голым задом, забираясь на мягкое черное сиденье, словно обитое бархатом или замшей.

— Пристегнись.

Я молча подчинилась и в этот раз, подумав, что он даже не попытался поздороваться или сказать что-нибудь про мой вид, чувствуя себя от этого немного обиженной и потерянной в купе с тем, чтобы была напугана и, вообще-то, по меньшей мере, начинала сходить с ума от мысли о том, что он собирался со мной делать…в таком виде. И куда везет?

В полной тишине и молчании машина неслась по трассе на большой скорости, явно прочь из города. Хан не проронил ни единого слова, но мне постоянно казалось, что он то и дело смотрит на меня краем глаза сквозь свои черные очки, постоянно отвлекаясь от дороги.

Возможно, просто казалось, потому что мне не хватало смелости смотреть на него в открытую, и отвернувшись к окну справа от себя, я старательно делала вид, что наслаждаюсь проносящимися мимо пейзажами, на самом деле ожидая темных пятен, в которых мелькало отражение идеального профиля Хана.

Куда он вез меня? В голове почему-то стояли весьма красноречивые картины увиденных когда-то давно, еще в детстве случайно, фильмов о гангстерах, которые увозили своих жертв в глухие леса, выдавая лопату, и заставляя рыть себе могилу, в которые потом бросали простреленные в лоб трупы…

Миленькие картинки, да?…

Вот только достаточно странный выбор одежды для такой поездки. Прислал бы тогда спортивный и костюм и кроссовки…

Тишина сводила меня с ума, не работало даже радио, и лишь двигатель машины плавно урчал, когда я проговорила тихо и слегка хрипло:

— …мы едем в лес?…

Лишь в этот момент я позволила себе набраться смелости и чуть повернуть голову в сторону Хана, увидев, как его губы растянулись в ухмылке, показывая ямочку на правой щеке, когда мужчина звучно хмыкнул, повернув голову ко мне, но пряча свои глаза за темными очками:

— Интересно было бы узнать, чем бы ты хотела там заниматься, спрашивая меня об этом.

Ой, лучше ему было это не знать! Вдруг еще идея приглянется! Не дай Бог!

Не зная, что ответить, я лишь пожала плечами, снова пытаясь натянуть пониже подол обтягивающего платья, когда неожиданно его горячая ладонь опустилась на мою ногу выше колена, обхватив ее, и слегка сжимая. Легкие сдулись сразу же, отминая последние остатки кислорода и лишая питательной среды мой бедный мозг, который тут же отдался во власть эмоциям и каким-то жутким инстинктам, когда по телу прошла предательская дрожь. Его кожа на фоне моей была золотистой, и, казалось, что каждая частичка этой сильной руки излучала собой мощь и власть, которой я не могла противиться.

Горячие длинные пальцы, зашевелились между сжатых ног, поглаживая кожу и словно рисуя какой-то замысловатый орнамент, который пробирался по всему телу подобно золотым щупальцам, оставляя за собой горячие следы внутри. Хан не улыбался и не усмехался, пристально глядя на меня, и этот пронзительный жадный взгляд я ощущала даже сквозь темные очки, чувствуя себя не просто неловко, а настоящей мелкой пташкой, которую питон поймал в свои смертоносные бархатные черные кольца.

— Сиэтл, — отрывисто бросил Хан, отворачивая голову от меня и снова глядя на дорогу, но не убирая руки, продолжая по свойски сжимать мою ногу, иногда снова гладя пальцами дрожащую прохладную кожу. И эта рука и ощущение ее на собственной коже, забирали остатки разума, пульсируя в расплывающихся серых извилинах единственным вопросом:

— …зачем?…

— Что «зачем»?

— Зачем держите меня? — выдохнуть эту фразу получилось не сразу и слишком тихо, но Хан услышал, сжав руку сильнее, и медленно провел ладонью выше к бедру, оказавшись на краю подола, изогнув коварно свою черную резкую бровь: