Хамелеонша

– Прекрати лить воду, женщина. Его Высочество обещался, стало быть, сделает всё возможное.

– Покажи леди Лорелее, как держать младенца и как с ним обращаться, – велел ей Бодуэн, а сам отвернулся о чём-то посовещаться с остальными лордами.

Мората покорно приблизилась.

– Вот так, миледи, и придерживайте головку. Нет, вторую руку ложьте вот сюда, не бойтесь, пальцы можно сгинать.

Я застыла, напрягшись всем телом и расширенными глазами глядя на орущее создание у меня на руках. Почувствовав чужой запах, младенец на мгновение смолк, недоумённо уставился на меня зарёванными голубыми глазами и принялся голосить с утроенной силой. Крошечное сморщенное личико побагровело от натуги, маленькое тело извивалось червяком, пытаясь запрокинуть головку и взглянуть на мать.

Праматерь, дай мне сил…

– Сколько ехать до Камня, Ваше Высочество? – позвала я.

Бодуэн обернулся.

– Полдня пути.

Значит, полдня туда, какое-то время там и полдня обратно. Я мысленно застонала.

– Можно мой брат тоже поедет?

– Он умеет обращаться с грудными детьми?

– Нет, но…

– Тогда ему нечего там делать. Нам не нужен караван в пути. – Он снова отвернулся.

Подошедший Тесий сочувственно мне улыбнулся.

– У вас отлично получается, – деликатно заметил он.

– Отлично получается расстраивать младенцев?

– Скоро младенец к вам привыкнет.

– Вы это по собственному опыту знаете?

– Нет, но вы же женщина.

Я бросила на него свирепый взгляд и неуверенно качнула ребёнка. Кажется, они от этого успокаиваются?

Нет, не успокаиваются.

– Когда-нибудь крик у него закончится, и он заснёт, – вымученно улыбнулась я.

– У неё, – поправил, приблизившись, Бодуэн.

– Что?

– Это девочка, – невозмутимо сообщил он и одним движением развернул пелёнку.

* * *

Мы ещё не успели выехать, а голова у меня уже раскалывалась. Я ошиблась: запасы крика у маленькой воинственной Зои оказались поистине неисчерпаемыми, а сна ни в одном глазу, поэтому перед отъездом её напоили маковым настоем. Воцарившаяся тишина показалась мне чем-то полузабытым и непривычным.

Мората повязала на ножку дочери красную нить от кровотечений и прочих напастей и дала мне в дорогу бурдюк с козьим молоком и марлю.

– Просто смачивайте тряпочку и капайте ей в рот, когда запросит сись… грудь, стало быть, вашу.

Я с сомнением посмотрела на крошечный рот, в котором, как я уже знала, пробивалось два зуба. Попасть бы…

Ещё меня обеспечили запасными пелёнками, пёстрой погремушкой и научили изображать кукушку. Выслушав последние наставления молодой матери, я оглянулась по сторонам и придвинулась к ней:

– Скажи, а что это было? Ну, предмет, из-за которого ты к Его Высочеству за помощью обратилась.

– Про доску миледи изволит спрашивать проклятущую?

Я кивнула, и Мората промокнула глаза уголком рукава.

– Проснулась я давеча до свету: Зои ревмя ревёт. Я и так и эдак, потом ужо догадалась лучину зажечь, гляжу, а в колыбельке дрянь эта. Лист свинцовый, вот такой, – наглядно пояснила она, нарисовав в воздухе нашу табличку, – и весь сплошь исчёрканный чудно́. Тут-то я и поняла, отчего малютка криком кричит, – печально докончила свой рассказ Мората и погладила щёчку спящему младенцу.

Я сочувственно покивала.

– А кроме доски, больше ничего не было?

– Да разве ж мало пакости этой на одного младенчика! – возмутилась женщина. – Это ж какими выродками надо быть, чтоб такое с дитяткой невинным сотворить.

Я сухо улыбнулась одними губами.

– И правда: выродки они и есть.

Мората с жаром согласилась и продолжила:

– Вот я и растолкала Якоба и упросила, не ждамши утра, к Его Высочеству бежать.

К Годфрику, значит, даже не пыталась. Что ж, разумно.

– И ты принесла ему эту доску?

– А как же! В пять тряпиц укутала и принесла. – На простодушном лице отражалась святая вера в то, что лишняя пара слоёв льна уберегут от проклятья.

– Его Высочество просил тебя принести что-то ещё?

Она непонимающе нахмурилась.

– Пелёнки эти вот, погремушку. Но только не указывал он, сама я сподобилась.

– Значит ни фрукты, ни орехи, ни травы какой, ничего из домашней утвари? – решилась я идти до конца.

Если и выяснять про вотивный дар, то сейчас.

– Почто малютке орехи и трава, миледи, молоком она у меня пока кормлена, – посмотрела на меня Мората, как на полоумную, и с беспокойством – на спящую дочь.

Появившийся из-за угла Тесий вынудил нас прервать разговор, но я и так выяснила, что хотела: раз от женщины больше ничего не требовалось, значит, Бодуэн сам возьмёт священный дар. Мне лишь нужно выяснить, что это. Если повезёт, то к концу дня я буду знать не только место призыва Покровителя, но и священное подношение, используемое Скальгердами для вызова. А всё указывало на то, что мне повезёт.

– Вы уж берегите мою Зои, леди, – попрощалась Мората и двинулась к поджидавшему в стороне мужу, оглядываясь на каждом шагу.

– Ну как, получается? – бодро поинтересовался Тесий.

– Тише, – шикнула я на него. – Разбудите – заставлю укачивать.

Но малышка спала крепко, только губами причмокивала.

– Вам идёт.

– Что именно?

– Нянчиться с детьми.

– Вот ещё, – строго дёрнула подбородком я, подавив просившуюся на губы улыбку.