Хамелеонша

– Ладья почти готова, скоро пригонят из дока, можем идти.

Мы двинулись к выходу. Предстояло отплыть из внутреннего двора, чтобы сократить время пребывания в седле, и уже на берегу пересесть на лошадей. На повторный вопрос Тесия о компаньонке для меня Бодуэн только фыркнул: «Это не увеселительная прогулка. Но ты ведь не отстанешь, поэтому так и быть: в качестве няньки для леди Лорелеи поедет Альбрехт». Упомянутый рыцарь, разменявший шестой десяток, на шутку не обиделся и выразил спокойную готовность ехать в составе немногочисленной миссии. Поскольку он пользовался уважением как среди молодёжи, так и людей старшего поколения, возразить было нечего. Ему в помощники отрядили рыцаря помоложе, Пэтра, но тоже достаточно опытного. Оруженосцев не взяли.

Тесий придержал дверь, и я вышла на крыльцо. Небо пушилось серыми облаками, из тех, что с густым тяжёлым брюхом – к ночи наверняка разродятся дождём, дул холодный ветер. Нужно вернуться засветло.

– К ужину обернётесь, – прочитал мои мысли Тесий и помялся. – Лора, должен вас предупредить: не стоит бояться Его Высочества.

– Я и не боюсь, – удивлённо отозвалась я.

– Бояться не стоит, но… остерегайтесь его.

– В каком смысле?

Заигравший на его скулах румянец подсказал мне, в каком. Я презрительно отвернулась: тоже мне, вечно краснеет, как девица.

– Он умеет заставить принять луну за телячью шкуру[53], особенно молодых девушек. Просто держитесь Альбрехта, он хороший и честный воин.

Тут служанка вынесла и поставила у спуска к воде две большие сумы с провизией и отдельно, поклонившись, протянула мне узелок с завтраком.

– Остальные скоро выйдут, – сообщил Тесий, – но у вас есть немного времени, подкрепитесь перед дорогой.

Поскольку на общую трапезу попасть сегодня не получилось и желудок давно грозил прилипнуть к позвоночнику, я немедленно последовала его совету и, устроившись вместе с Зои на верхней ступеньке, раскрыла узелок. Пахнуло копчёным мясом с пряными травами, и рядом тут же мелькнул рыжий мех. Острая мордочка ткнулась в содержимое и разочарованно поникла. Полные укора зелёные глаза уставились на меня, потом перебежали на спящего младенца и заинтересованно прищурились.

– Ещё раз увижу этот взгляд, хвост надеру, – сурово отчитала я паршивца. – Вот, держи, – протянула я ему холодную утиную грудку. – Сырое обещаю по возвращении.

Хруст притворно пристыженно прижал уши и с видом крайнего отвращения принялся за угощение.

– Это вульпис? – поразился Тесий.

– Да, я думала, вы не слишком разбираетесь в животных.

– Но не настолько же! – Он потянулся коснуться зверька, однако Хруст, которого я и Бланка и так затискали, на сей раз фамильярности не спустил и щёлкнул зубами. Тесий отдёрнул руку и выпрямился. – Вижу, у вас появился грозный страж, мне теперь спокойнее. Как вам удалось его приручить? Не знаю больше ни одного случая, чтобы они шли к человеку.

– Наверное, во мне есть… звериный шарм, – предположила я, вытаскивая огромный кусок пшеничного хлеба и представляя, как вопьюсь в него зубами.

Настроение у меня, несмотря на предстоящую нелёгкую поездку, было отличным.

– И вы этим бессовестно пользуетесь, – улыбнулся Тесий и тут же слегка нахмурился. – Но вы так замёрзнете в одном платье.

– Брат сейчас принесёт плащ и дорожную обувь. А вот и он!

Тесий обернулся через плечо и сдержанно мне поклонился.

– Засим я попрощаюсь до вечера. Берегите себя, Лора.

Я кивнула в ответ, и он направился к паласу. Хруст оторвался от утки и ощетинился на приближающегося Людо.

– Не смей. Только ваших склок сейчас не хватало, – тихо, чтобы не разбудить Зои, но твёрдо сказала я, и он, фыркнув, перепрыгнул перила и скрылся из виду.

Людо проводил Тесия долгим взглядом, кинул на землю башмаки, набросил мне на плечи плащ и, уперев ногу в бортик, наклонился ко мне:

– Не удалось их уломать, чтоб и я поехал?

– Неа, – шепнула я. – Сам виноват, нужно было учиться с младенцами обращаться. И меня учить.

Он мельком взглянул на Зои, отнял у меня пшеничный ломоть, выскреб пальцами весь мякиш, затолкал себе в рот и вернул корку.

– Ты же только что с завтрака! – возмутилась я.

– У тебя там ещё здоровенный кусок пирога лежит. А двух баулов жратвы вам на день за глаза и за уши.

Я поскорее принялась за пирог, на всякий случай держа его так, чтобы Людо не дотянулся, но хлебную корку тоже не выкинула – положила обратно в узел. После стольких лет впроголодь просто рука не поднималась выбросить что-то, что хоть немного вкуснее картофельных очистков.

– Нас сегодня, между прочим, не меньше двадцати миль разделит, – проворчала я. – Скажи мне что-нибудь доброе на дорогу.

Для тех, кто никогда не расходился дальше разных концов одной деревни, расстояние весьма приличное.

– Если вот этот, – дёрнул Людо затылком в ту сторону, где скрылся Тесий, – отпустил, значит, ничего с тобой не случится. А не вернёшься, я где угодно найду и приведу назад.

Я фыркнула, но на душе потеплело.

– Подержи младенца, – попросила я, встряхнув руку от крошек.

– Это ещё зачем? – брезгливо отодвинулся Людо.

– Чтоб я обувь переодела.

– Нет уж, поступим наоборот. А это держи сама.