Хайди

– Она стоит не меньше десяти франков, вы только посмотрите! – На радостях она подняла шляпку на свет. – Какое благословение привезла эта Хайди из Франкфурта! Я уж тоже подумываю, не послать ли и мне Петерли ненадолго во Франкфурт. Как вы считаете, Дядя?

Глаза у Дяди весело блеснули. Он ответил, что Петерли бы это не повредило, но ему следует подождать подходящего случая.

Тут в дом ворвался лёгкий на помине Петер. Запыхавшись, он остановился посреди комнаты и поднял в руке письмо, которое ему передали в Деревушке на почте. Письмо было адресовано Хайди. Все уселись за стол в нетерпеливом ожидании, а Хайди развернула своё письмо и прочитала громко и без запинки. Письмо было от Клары Сеземан. Она рассказывала, что после отъезда Хайди стало так скучно в доме, и она упросила отца запланировать на осень поездку в Бад-Рагац, и бабуня тоже собирается поехать с ними, потому что она тоже хочет навестить на альме Хайди и дедушку. И дальше бабуня велела передать Хайди, что та была права, что так хотела привезти бабушке булочек, а чтобы бабушке не пришлось давиться ими всухомятку, вскоре последует и кофе, он уже в пути, а когда бабуня сама приедет на альм, то Хайди должна будет отвести её к бабушке.

Это письмо принесло столько радости и вызвало столько разговоров и расспросов, поскольку касалось сразу всех, что даже дедушка не заметил, что уже поздно, и все были так рады грядущим событиям, а ещё больше тому, что они вместе, и бабушка в конце концов сказала:

– Всё-таки нет ничего лучше, когда приходит старый друг и снова даёт тебе руку, как бывало раньше, давным-давно. Это приносит сердцу утешение, что мы однажды обретаем всё, что нам мило. Приходите ещё, и поскорее, Дядя. А Хайди навестит меня уже завтра, да?

Это было обещано бабушке тут же. Но наступила пора уходить, и дедушка отправился с внучкой на альм, и как утром звон колоколов звал их снизу, так теперь он провожал их из долины вверх до самой хижины, которая поблёскивала в закатном свете.

А осенью приедет бабуня, и наверняка будут новые радости и сюрпризы для Хайди, равно как и для бабушки, и наверняка на сеновале появится настоящая постель, поскольку, где бы ни появилась бабуня, там вскоре всё чудесным образом приходит в надлежащий порядок и устраивается так, как надо.

Хайди пригодилось то, чему она училась

Сборы в путь

Тот добрый господин доктор, который принял решение незамедлительно вернуть Хайди на родину, шёл по широкой улице к дому Сеземанов.

Стояло солнечное сентябрьское утро, такое ясное и ласковое, что все люди, казалось, должны были ему радоваться. Но господин доктор смотрел себе под ноги, на камни мостовой, и даже не замечал над собой синего неба. На лице его отражалась печаль, прежде ему совсем несвойственная, а волосы стали намного белее, чем были весной. У доктора была единственная дочь, самая близкая ему душа после смерти жены, составлявшая всю его радость. Несколько месяцев назад смерть отняла у него и эту цветущую девушку. С тех пор господина доктора уже никто не видел по-настоящему весёлым, каким его знали раньше.

Доктор позвонил в колокольчик, и Себастиан со всей возможной предупредительностью открыл ему дверь, сразу же сделав всё, чего можно было ожидать от преданного слуги, – ведь господин доктор был не только лучшим другом хозяина дома и его дочки: как и всюду, своим дружелюбием он давно расположил к себе всех жильцов этого дома и сделал их своими добрыми друзьями.

– Всё по-прежнему, Себастиан? – осведомился господин доктор, как обычно, приветливым тоном и стал подниматься по лестнице.

Себастиан сопровождал его, продолжая выказывать все знаки преданности, хотя господин доктор их не мог видеть, потому что шёл впереди.

– Как хорошо, что ты здесь, доктор! – воскликнул господин Сеземан, вставая навстречу вошедшему. – Мы должны ещё раз как следует обговорить поездку в Швейцарию, я хочу услышать от тебя, остаёшься ли ты при своём мнении даже после того, как у Клары наступило решительное улучшение.

– Мой дорогой Сеземан, как прикажешь это понимать? – ответил гость, усаживаясь рядом с другом. – Как мне недостаёт здесь твоей матери! При ней всё становится просто и ясно и входит в нужное русло. А с тобой ведь ни о чём не договоришься. Сегодня ты посылаешь за мной уже в третий раз, чтобы я опять сказал тебе то же самое.

– Да, ты прав, эта история уже истощила твоё терпение, но всё же ты должен понять, – и господин Сеземан просительно положил руку на плечо друга, – мне будет очень тяжело отказать ребёнку в том, что ему твёрдо обещано и чего он месяцами ждёт с великим нетерпением. И все трудности последнего времени ребёнок стоически переносил, питаясь одной лишь надеждой, что сможет отправиться в Альпы к своей подруге Хайди. И ты требуешь, чтобы этому милому ребёнку, и без того лишённому слишком многого, родной отец перечеркнул давно лелеемую надежду? Да это почти невозможно.