Хайди

Сам он первым делом поднялся в комнату своей дочери, чтобы поздороваться с ней. Хайди сидела у неё, потому что время было предвечернее, которое девочки всегда проводили вместе. Клара встретила отца ласково, ведь она очень его любила, и добрый папа приветствовал свою Клерхен не менее нежно. Потом он протянул руку Хайди, которая забилась в уголок, и приветливо сказал:

– А это наша маленькая швейцарочка. Поди сюда, дай мне руку! Вот так-то! Ну-ка скажи мне, вы подружились с Кларой? Не ругаетесь между собой, не ссоритесь, а?

– Нет, Клара всегда добра ко мне, – ответила Хайди.

– И Хайди тоже ни разу не пробовала со мной поссориться, папа, – быстро вставила Клара.

– Это хорошо, рад слышать, – одобрил папа, вставая. – А теперь ты мне позволишь, Клерхен, немного перекусить с дороги? Я сегодня ещё ничего не ел. А потом я снова приду к тебе, и ты посмотришь, что я привёз!

Господин Сеземан вошёл в столовую, где фройляйн Роттенмайер осматривала стол, накрытый для него. Выглядела она так, словно на неё обрушились все невзгоды разом. После того как дама заняла место напротив хозяина дома, он обратился к ней:

– Фройляйн Роттенмайер, я не знаю, что и подумать. Вы приготовили к моей встрече самое удручённое выражение лица из всех возможных. В чём причина? Клерхен, наоборот, оживлена и весела.

– Господин Сеземан, – начала дама с важной серьёзностью, – Клару это тоже затрагивает, мы ужасно разочарованы.

– Чем же? – спросил господин Сеземан, сделав глоток вина.

– Как вам известно, господин Сеземан, мы решили взять в дом подругу для Клары, а поскольку я знаю, какое большое значение вы придаёте тому, чтобы вашу дочь окружало всё исключительно благородное и доброе, я сразу подумала, что это должна быть швейцарская девочка. Я надеялась увидеть в нашем доме неиспорченное, чистое существо, о каких я много читала, которое, взрастая на чистом горном воздухе, так сказать, идёт по жизни, не касаясь ногами земли.

– Я-то полагаю, – заметил господин Сеземан, – что и швейцарские дети ступают по земле, когда хотят идти вперёд. В противном случае у них бы вырастали крылья, а не ноги.

– Ах, господин Сеземан, поймите меня правильно, – продолжала фройляйн, – я имела в виду одно из тех существ, сохранившихся в неприкосновенности в высокогорных регионах. Они проносятся мимо нас подобно неземному дуновению.

– И что бы делала моя Клара с таким неземным дуновением, фройляйн Роттенмайер?

– Нет, господин Сеземан, мне не до шуток, дело куда серьёзнее, чем вы думаете. Я ужасно, действительно ужасно разочарована.

– Но в чём же состоит самое ужасное? Уж настолько страшным ребёнок мне не показался, – спокойно заметил господин Сеземан.

– Вам достаточно будет узнать лишь одно, господин Сеземан, только одно: какими людьми и животными это существо населило ваш дом в ваше отсутствие. Об этом мог бы рассказать господин Кандидат.

– Животными? Как мне это понимать, фройляйн Роттенмайер?

– Это не поддаётся пониманию. Всё поведение этого существа не поддаётся пониманию, разве только посмотреть на него с одной точки зрения: у неё случаются приступы расстройства рассудка.

До сих пор господин Сеземан не относился к делу со всей серьёзностью… но расстройство рассудка? В случае такового дело могло бы иметь для его дочери опасные последствия. Господин Сеземан пристально смотрел на фройляйн Роттенмайер – так, будто хотел удостовериться, нет ли у неё самой подобного рода расстройства. В это мгновение распахнулись двери, и объявился господин Кандидат.

– А вот и наш господин Кандидат, он-то нам всё и разъяснит! – воскликнул хозяин дома. – Входите же, входите, садитесь рядом! – Господин Сеземан протянул вошедшему руку. – Господин Кандидат выпьет со мной чашку чёрного кофе, фройляйн Роттенмайер! Садитесь, садитесь же – никаких отговорок! А теперь расскажите мне, господин Кандидат, о ребёнке, который появился в доме в качестве подружки для моей дочери и с которым вы занимаетесь. Что там за история с животными, которых она привела с собой, и как обстоят дела с её рассудком?

Господин Кандидат должен был сперва выразить свою радость по поводу счастливого возвращения господина Сеземана домой и сказать ему «добро пожаловать», ради которого он и вошёл, но господин Сеземан поторопил его, попросив скорее приступить к разъяснениям по интересующим хозяина вопросам.

– Если я должен выразить своё мнение о характере этой девочки, господин Сеземан, – начал учитель, – то я хотел бы в первую очередь обратить ваше внимание на то, что, если уж, с одной стороны, и наблюдается некий недостаток развития, который обусловлен более или менее запущенным воспитанием или, вернее было бы сказать, несколько запоздалым началом обучения – однако тут можно судить далеко не во всех отношениях, – то, в противоположность этому, её хорошие стороны, бесспорно показывающие обособленность продолжительного пребывания в Альпах, которое, если оно не превышает известную продолжительность, без всяких сомнений, является её хорошей стороной…