Хайди

– Конечно! Конечно! – отозвался Себастиан, который прибирал в столовой в ожидании этого вопроса. Он быстро взял у Клары с колен обоих котят и исчез с ними.

Поучительная лекция, которую фройляйн Роттенмайер намеревалась прочитать для Хайди, была отложена на следующий день, потому что сегодня она чувствовала себя слишком утомлённой после всех случившихся переживаний: досады, гнева и ужаса, причиной которых стала, сама того не ведая, Хайди. Фройляйн Роттенмайер молча удалилась к себе, а Клара и Хайди, довольные, последовали её примеру, спокойные за своих котят и за их уютный ночлег.

В доме Сеземанов неспокойно

Когда Себастиан на следующее утро открыл дверь господину Кандидату и провёл его в учебную комнату, кто-то снова дёрнул за дверной колокольчик, но с такой силой, что Себастиан кубарем скатился с лестницы, подумав: «Так звонит только господин Сеземан, – должно быть, он непредвиденно вернулся домой». Он распахнул дверь – перед ним стоял мальчишка-оборванец с шарманкой за спиной.

– Это ещё что такое? – напустился на него Себастиан. – Я тебе покажу, как дёргать за колокольчик! Что тебе здесь надо?

– Мне надо к Кларе, – ответил мальчишка.

– Ах ты, немытый уличный жук! У тебя что, язык не поворачивается сказать «фройляйн Клара», как полагается говорить нашему брату? Какое у тебя дело к фройляйн Кларе? – грубо спросил Себастиан.

– Она мне должна сорок пфеннигов, – объяснил мальчишка.

– Ты, как видно, не в своём уме. Откуда тебе вообще знать, что здесь живёт фройляйн Клара?

– Вчера я ей показывал дорогу – это будет двадцать пфеннигов, а потом обратно показывал дорогу – это будет сорок.

– Ты гляди-ка, что он выдумывает! Фройляйн Клара вообще никогда не выходит, она не может ходить. Давай-ка ты пойдёшь туда, откуда пришёл, пока я тебя туда не проводил!

Но мальчишка ничуть не оробел, он и не думал двигаться с места и сухо сказал:

– Но я видел её на улице, я могу её описать: у неё короткие курчавые волосы, они чёрные, и глаза тоже чёрные, а юбка коричневая, и она не умеет говорить так, как говорим мы.

«Ого, – подумал Себастиан, хихикая про себя, – вот это мамзель, опять она что-то учинила». Потом сказал, впуская мальчишку в дом:

– Ну ладно, иди за мной и подожди за дверью, пока я тебя не позову. Когда впущу, сразу что-нибудь сыграй: фройляйн любит слушать музыку.

Наверху он постучался в дверь учебной комнаты, и его пригласили войти.

– Тут явился мальчик, у которого личное дело к фройляйн Кларе, – доложил Себастиан.

Клара очень обрадовалась необычайному событию.

– Пусть немедленно войдёт, – сказала она. – Ведь да, господин Кандидат, если уж он хочет говорить со мной лично?

Мальчишка уже вошёл и, согласно указанию, сразу начал играть на шарманке.

Фройляйн Роттенмайер ещё раньше придумала себе какие-то дела в столовой, чтобы уклониться от занятия по обучению грамоте. И тут до её слуха долетели звуки, она прислушалась: не с улицы ли они доносятся? Но так близко? Откуда в учебной комнате могут взяться звуки шарманки? Она бросилась через всю просторную столовую и распахнула двери. Невероятно: посреди учебной комнаты стоял оборванный мальчишка и с большим усердием вертел ручку своего инструмента! Господин Кандидат, казалось, всё время пытался что-то сказать, но слышно так ничего и не было. Клара и Хайди внимали музыке с радостными лицами.

– Прекратить! Сейчас же прекратить! – крикнула фройляйн Роттенмайер. Но музыка перекрывала её голос. Тогда она бросилась к мальчишке, но тут что-то подвернулось ей под ноги, она глянула на пол: мерзкая чёрная тварь проползала между её ступнями – черепаха. Фройляйн Роттенмайер подпрыгнула, чего ей не приходилось делать уже много лет, и потом завопила что есть мочи: – Себастиан! Себастиан!

Шарманщик перестал играть, поскольку на сей раз вопль перекрыл музыку. Себастиан стоял за полуоткрытой дверью и корчился от смеха, потому что видел прыжок дамы. Наконец, отсмеявшись, он вошёл. Фройляйн Роттенмайер упала на стул.

– Уберите всех прочь, и людей, и животных! Удалите их, Себастиан, немедленно! – кричала она.

Себастиан с готовностью подчинился, выволок за дверь мальчишку, который едва успел подхватить свою черепаху, уже на улице сунул что-то ему в руку и сказал:

– Сорок за фройляйн Клару и сорок за музыку, сыграл ты очень хорошо.

И с этими словами закрыл за ним входную дверь.

В учебной комнате уже снова воцарилось спокойствие; занятия возобновились, и фройляйн Роттенмайер на сей раз тоже обосновалась здесь, чтобы впредь своим присутствием предотвратить подобную мерзость. Этот случай она намеревалась расследовать после занятий и виновного наказать так, чтобы он это хорошо запомнил.

Но в дверь опять постучали, и опять вошёл Себастиан – с известием, что принесли большую корзину, которую велено тут же отдать лично в руки фройляйн Кларе.

– Мне? – удивилась Клара, изнемогая от любопытства, что же такое может быть в корзине. – Принесите её сейчас же.

Себастиан внёс закрытую корзину и поспешно удалился.

– Я думаю, мы откроем корзину только после того, как закончится урок, – заметила фройляйн Роттенмайер.