Хайд

– Я туда заскочу совсем ненадолго, обещаю. А потом поеду отдыхать. – Он постучал в стекло сидевшему спиной к переднему окошку Маккинли и спросил, когда тот заглянул в салон: – Мы сможем завезти доктора Бёрр домой по дороге на Торфикенскую площадь?

– Нет, не сможем, – отрезала Келли. – Я буду ждать капитана Хайда в участке, пока тот разбирается со своими делами. – Она с вызовом повернулась к Хайду.

– Ладно, Маккинли, – вздохнул тот, – лучше следуйте указаниям доктора Бёрр.

Хайду подумалось, что нет места безрадостнее, чем полицейский участок ночью. В здании на Торфикенской площади было тихо и уныло. Сероватая штукатурка и зеленая плитка производили гнетущее впечатление в тусклом газовом освещении. Ночь, как черная сажа, налипла на высокие окна, и капитан видел в них свое громоздкое, нескладное отражение, поразительно не сочетавшееся с изящной грацией Келли Бёрр.

Час был поздний, и за дубовой стойкой в приемной остался только старший сержант Фрейзер. Его светло-рыжие брови едва заметно дернулись вверх при виде молодой женщины, пришедшей с Хайдом.

– Я думал, вы уже закончили дежурство на сегодня, – сказал Хайд.

– А я думал – вы, сэр, – бодро отозвался Фрейзер. – Решил вот остаться, пока джентльменов из Стокбриджа не оформят.

– А их оформили?

– Всё, как вы приказали, сэр: вынесли предупреждение, переписали данные и отпустили без предъявления обвинения. Только мистера Маккендрика заперли в камере – опять же, как вы приказали, сэр.

– У него будет время обдумать свое положение, – сказал Демпстер. – А по поводу остальных… вы уверены, что у нас недостаточно доказательств для обвинения в непристойном поведении? – спросил он Хайда.

– Я думаю, сегодняшний опыт будет для членов клуба «Янус» достаточным наказанием и основанием для самороспуска, – сказал тот. – В любом случае, мы охотимся за зверем покрупнее, а Маккендрик в этом деле может быть нам полезен.

– Угу, – задумчиво протянул Демпстер, – может, и так, сэр, но я по-прежнему думаю, что мелкое зверье, которое мы наловили сегодня, тоже не стоило отпускать. Извращенная природа этих граждан никуда не денется, они снова возьмутся за свое, просто найдут себе новое убежище, чтобы предаваться излюбленным порокам. То, что творилось в том таунхаусе, супротивно не только мирскому закону, но и совести добрых христиан, а также самой человеческой природе.

– Я бы и в лучшие времена не горел желанием преследовать взрослых людей за то, чем эти люди занимаются по обоюдному согласию за закрытыми дверями, если при этом они никому не наносят вреда, а сейчас на такую ерунду у нас попросту нет времени.

– Но они наносят вред, по моему глубокому убеждению, – сказал Демпстер все с тем же задумчивым выражением. – Они вредят обществу. И это не просто мое мнение, оно подкреплено законом.

Хайд вздохнул. Он слишком устал, чтобы вступать в спор с Демпстером, который был одновременно старейшиной в местной общине Церкви Шотландии и членом масонской ложи.

– Независимо от нашего с вами отношения к этому спорному вопросу, детектив-сержант Демпстер, у нас сейчас есть более важные и срочные дела, а именно – расследование двух убийств и одного исчезновения. Помощь Маккендрика в этом может оказаться неоценимой. – Он шагнул к лестнице, бросив через плечо: – Где констебль Поллок?

– Еще здесь, сэр, – ответил Демпстер. – Уединился в хранилище вещдоков, изучает документы, конфискованные в квартире того частного детектива.

– Ясно, – кивнул Хайд. – О местонахождении Фаркарсона новостей не поступало?

– Мне об этом ничего не известно, сэр.

Хайд взглянул на настенные часы – было четверть одиннадцатого. День оказался длинным, изнурительным и мучительным, но, зная, что Келли на него смотрит, капитан расправил плечи.

– Может, все-таки отвезти вас домой? – спросил он. – Дела займут у меня некоторое время.

– Я вас подожду, – твердо заявила она. – Иначе вы тут полночи проторчите, а вам необходим отдых.

– Ладно… – Хайд повернулся к Демпстеру: – Не могли бы вы проводить доктора Бёрр в мой кабинет? И если не трудно, позаботьтесь о чае. – Он снова с улыбкой взглянул на Келли: – А мне надо потолковать со своим спутником в прогулке по крышам.

Хайд попросил старшего сержанта Фрейзера принести в подвал, где находились камеры для арестантов, жестяную кружку с чаем.

– Да, сэр, – кивнул горец и замялся.

– В чем дело, Фрейзер? – спросил Хайд.

– Как я уже сказал, мы собрали данные джентльменов, задержанных в Стокбридже. Один из самых молодых… – Не договорив, он протянул Хайду бланк протокола с именем, адресом и другими сведениями об арестованном юноше. – Это я пока не стал заносить в участковый журнал. Подумал, сначала вам надо показать.

Хайд, нахмурившись, взял у Фрейзера протокол и внимательно прочитал. Затем поднял взгляд на старшего сержанта, и тот вопросительно вскинул бровь.

– Ясно, – сказал капитан, складывая лист пополам и пряча его в карман пиджака. – Вы правильно поступили. Я этим займусь.

Когда они спустились в подвал, Хайд попросил Фрейзера отпереть дверь камеры Маккендрика и оставить ее открытой.