Читаем Кесарево сечение полностью

– Володя, – сказал Гиря возбужденно. – А как скоро, по твоему мнению, мы можем точно установить по нашим измерениям, что произойдет с кометами?

– Месяца через два. Когда будем иметь координаты достаточно большого числа точек на траектории.

– То есть, данные Асеева имеют не измерительную природу? Он не мог по измерениям точно определить судьбу комет?

– Не мог. Если пользовался только теми приборами, которыми располагают наши обсерватории.

– Так, – сказал Гиря. – Та-ак… Вовку моего предупреди, чтобы не издавал больше ни звука! Упаси Бог, если он начнет трепаться про Непал и ящики. Мой гнев будет ужасен! И вам обоим задание по специальности. Вы, с Вовкой по поручению ГУКа – можете ссылаться на меня – проникаете в астрономические круги и начинаете наводить тень на плетень. Внедрять гипотезы. Как можно больше гипотез! Максимум возможного! Комета упадет на Юпитер! Всем крышка! Караул!

– Петр Янович.., – Сомов усмехнулся. – Все это не очень серьезно, и как-то несолидно…

Гиря сморщился и потер нос.

– И это я слышу от человека, который четыре года потратил на конспирацию.

Сомов рассмеялся:

– В каждое дело надо вносить элемент здоровой эксцентрики.

– И клоунады, – буркнул Сюняев.

– Именно, – Гиря пальцем нарисовал на столе круг и ткнул в центр. – Не очень солидно, зато очень эффективно. Одна фраза, Владимир Корнеевич, брошенная вскользь, но в нужное время и в нужном месте может изменить ход истории. Вспомни хотя бы знаменитое: "Караул устал!". После нее, как известно, все спокойно разошлись, а в следующий раз их уже не пригласили… Или это, сакраментальное: "Жребий брошен!"… Валера, а ты что приуныл? Взбодрись! Воспрянь!

– Я не понимаю своей роли в этом спектакле. Что я должен делать? Конкретно?

– Улыбайся. Сделай над собой усилие, начни – дальше уже будет проще. Кто-то из мудрых сказал: "Улыбайтесь, господа, улыбайтесь! Самые большие глупости всегда делаются с самым серьезным выражением лица". Из чего я сделал вывод, что великие деяния следует вершить с улыбкой. Примерно такой, – Гиря осклабился. – Еще какое-то время тебе придется сидеть на моем месте и визировать различные документы, связанные с обеспечением безопасности рейсов. В том числе, и внеплановых – я предполагаю, что нужда в них обязательно появится. Сейчас возникла нездоровая обстановка, которую мы же и инспирировали. Нужно дать задний ход. У людей должна появиться уверенность, что все вопросы можно решить, если проявить находчивость и сметку. В необходимых случаях ты сам должен ее проявлять, и даже предлагать варианты решений. А они есть всегда – не мне тебя учить. То есть, – Гиря задрал палец. – У смежников должно возникнуть ощущение, что наступают какие-то лучшие времена. Я подготовил почву для инсинуаций в наш адрес. В ближайшее время Шатилов отреагирует, выразив неудовлетворенность состоянием дел с транспортными операциями. И покажет пальцем на меня, как на главного виновника и инициатора создания барьеров на космических трассах. Я слегка покаюсь в разных грехах – это мне как раз на руку. Постараюсь организовать утечку информации из стен Коллегии, ну и, в целом, буду соответствовать. Но! – Гиря опять задрал палец. – Либерализм – либерализмом, но вожжи сильно отпускать нельзя. То есть, одно дело чисто формальные претензии по безопасности, связанные с нарушением каких-нибудь идиотских пунктов дурацких бумажек, и совсем другое, если кто-то явно пренебрегает мерами безопасности. Ты должен это четко отслеживать. Сейчас любая крупная авария сильно осложнит дело.

– Петя, все это я понимаю, но я не понимаю твоего плана. Я уже не говорю о крейсерах, но под каким предлогом, скажем, тот же "Челленджер" может быть передан Асееву?

– Пока не знаю. Буду думать. И ты думай. Возможно, предлог найдется сам. Сейчас не это главное. Главное, чтобы все суда в нужное время оказались бы в нужных точках, имея нужные траектории и скорости. Я всего лишь руководитель отдела безопасности и член Коллегии. Я даже не начальник сектора безопасности – просто исполняю обязанности. Я не располагаю никакими полномочиями перемещать суда по своему усмотрению. То есть, задача сложная, и без Шатилова решена быть не может. Я мог бы ввести его в курс дела, и почти уверен, что он меня поддержал бы, но я не уверен, что он выдержит эти девять месяцев, или сколько там их еще! – Гиря стукнул ладонью по столу. – С него хватит и одного инсульта. Рано или поздно это сделать придется, но я предпочитаю предъявить ему ситуацию в готовом виде, чтобы времени на принятие решения было сравнительно мало. Иначе старик начнет все взвешивать, колебаться, нервничать, и чего доброго… То есть, заговорщика я из него делать не хочу – нас вполне достаточно.

Гиря обвел взглядом присутствующих, а для Сюняева специально сделал заговорщицкое лицо.

Перейти на страницу:

Похожие книги