Не забывайте, сударь, ради Бога,
Что на земле таких людей премного,
Которым кажется не то, что есть.
Развесил старый Януарий уши,
И только соскочила Мая с груши,
Он стал ее с восторгом целовать.
Живот ей гладить, всячески ласкать;
Тут длинной повести моей конец.
Здоровья и веселья вам желаю, —
Храни нас Бог и Дева Пресвятая.
«Спаси нас Боже от такой жены! —
Обмана, лжи и всяческих уловок.
Ведь как бы ни был муж злосчастный ловок,
Они, как пчелы, трудятся весь день,
Мед собирая; ты ж стоишь, как пень,
Как лакомится медом гость нахальный.
Иль вот: верна, как сталь,604 моя жена,
Но не похвалится умом она.
Придирчива, горласта и сварлива,
С приятелем. Да что и говорить.
Всегда найдешь, за что жену бранить.
И, знаете, скажу вам по секрету,
Скорблю нередко, что обузу эту
Когда жену свою я в жены взял.
Но, видит Бог, какой дурак я был бы,
Когда жены злонравие хулил бы.
Скажу по опыту — про то б узнала,
А передал бы кто-нибудь из вас, —
Кто именно, неважно (всякий раз
Кого-нибудь найдет, кто б рассказал ей).
Поэтому молчу. Я слово дал ей
Вот, стало быть, друзья, и весь мой сказ».
ПЯТЫЙ ФРАГМЕНТ
«Сэр сквайр, — сказал трактирщик, — надлежало б
Теперь, когда стенаний столько, жалоб
Мы слышали, чтоб первый ваш рассказ
Был о любви, порадовал бы нас,
«Поверьте, сэр, что я почту за счастье,
Коль мой рассказ по вкусу будет вам
И всем достопочтенным господам».
В татарском граде Сарра606 проживал
Губя в ожесточенных этих войнах
Немало юных витязей достойных.
Он звался Камбусканом,607 и полна
Молвой о нем была в те времена
В нем видеть лучшего из всех владык.
Хотя в язычестве он был рожден,
Но свято чтил им принятый закон;608
К тому же был отважен, мудр, богат,
Был крепко верен слову своему
И волю подчинять умел уму.
Красив и молод, он превосходил
Всех юных родичей избытком сил.
И роскошью, что чаровала всех,
Любил он украшать свой царский сан.
Двух от жены Эльфаны609 Камбускан
Имел сынов, и Альгарсифа имя
Был прозван Камбало. И дочка тоже
Была у них, тех двух детей моложе,
По имени Канака.610 Рассказать
Про красоту ее мне не под стать,
Для моего простого языка;
Тут нужен ритор опытный, — лишь он,
В искусство красноречья посвящен,
Сумел бы описать такое диво
Такого у меня таланта нет.
Так вот, когда минуло двадцать лет
С тех пор, как начал Камбускан правление,
Он приказал в день своего рожденья,
Созвать на праздник верный свой народ.
Вновь иды мартовские наступили.611
Феб в эти дни в своей был полной силе, —
На Марса глядя, весело сверкал
В жилище зной несущего Овна.
Погода сладости была полна,
И в солнечных лучах сверкали птицы;
Из глоток их не уставала литься
И за спасение от тяжких мук
Зимы, в чьей длани острый, хладный меч.
Царь Камбускан, о коем шла уж речь,
В роскошной мантии, в златой короне,
И задавал такой богатый пир,
Какого не видал дотоле мир.
Дня летнего мне б не хватило, верно,
На описанье роскоши безмерной
Считаю я за бесполезный труд
Вам говорить о цаплях, лебедях
И необычных рыбах на столах;
Премногое, что не в чести у нас,
Не мог бы, думаю, никто на свете
Подробно описать все блюда эти.
Напрасно утомлять не стану вас —
Тем более что уж не ранний час —
Не медля, к своему вернусь рассказу.
Так вот, когда уж третье блюдо съели
И Камбускан игрою менестрелей
Пленительною слух свой услаждал,
На медном скакуне вдруг появился.
На пальце перстень золотой светился,
В руке держал он зеркало высоко,
И обнаженный меч висел у бока.
И воцарилась тишина вокруг.
Все, кто присутствовал, — и стар и млад,
В него вперили изумленный взгляд.
А незнакомый рыцарь на коне,
Поклон царю отвесил, а затем
Его супруге и дворянам всем
С таким изяществом и знаньем правил,
Что сам Гавейн613 его бы не поправил,
Сей рыцарских обычаев знаток
Из царства полусказочных преданий.
И вслед за тем, свой взор на Камбускане
Остановив, на языке родном