Каждый час ранит, последний убивает

Я должен признать, что никогда. Но его слова меня не успокаивают.

– Тармони скоро придет?

– Завтра.

– Я уверен, что он принесет тебе хорошие вести о Таме.

– Если Грег меня обманул, я ему брюхо вспорю, когда выйду…

– С удовольствием тебе помогу, – говорит Маню с ужасающей улыбкой.

* * *

Я уверен, что он вскроет себе вены.

Эти слова преследовали меня всю ночь и до сих пор звучат в голове.

Из, прошу тебя, не покидай меня. Я держусь только ради тебя. Выживаю ради тебя. Ради тебя выношу все, что делает со мной этот ненормальный.

Вчера он сделал мне больно, очень больно. Он часами меня мучил, чтобы я стала «послушной». Мне пришлось смириться, обещать, клясться, умолять. Иначе он бы меня убил. Смерть была бы лучше того, что мне приходится выносить, но я должна думать о тебе.

О тебе, и только о тебе.

Этим утром он разрешил мне выйти на пятнадцать минут из шкафа, чтобы я сходила в туалет и приняла душ. Я не узнала себя в зеркале, настолько сильно у меня изуродовано лицо. Он постоянно следил за мной, теперь у меня не будет и секунды без его надзора. Я ведь попыталась убежать, чуть не убила его, так что теперь уж он бдительности не потеряет.

Потом он уехал на работу и снова запер меня в шкафу. Я решила посмотреть, что лежит в коробках. Несмотря на полумрак и боль, мне нужно найти способ выбраться отсюда. Найти способ избавиться от этого психопата.

В первой коробке лежат старые вещи. Я беру свитер, чтобы не мерзнуть по ночам, хоть он и принадлежит моему мучителю. Почти полдня я роюсь в этих коробках.

Школьные тетради, из которых я узнаю, что Грег был двоечником. Фотографии, глядя на которые, мне становится ясно, что его растила мать. Ни на одной из них я не увидела кого-нибудь похожего на отца. Умер он? Или ушел из семьи?

Да какая, в конце концов, разница.

Старые игровые приставки, стеклянные банки, газеты, квитанции…

Ничего такого, что могло бы служить оружием, ничего тяжелого, что помогло бы сбить замок…

Грег не так глуп, как кажется.

Я очень устала и делаю себе из разных тряпок подобие подстилки. Нужно спать, пока его нет, иначе я совсем сойду с ума. Поэтому я стараюсь уснуть. Но перед глазами все время встают страшные картинки и кошмары, сон никак не приходит.

Я уверен, что он вскроет себе вены.

* * *

Я пожимаю руку адвокату и сажусь напротив.

– Добрый день, Изри. Ну как ты, все ничего?

– А сам как думаешь?

– Я… У меня для тебя плохая новость.

Он прочищает горло, а я жду, затаив дыхание.

– Грег вчера вечером звонил… Тама пропала.

Я стискиваю зубы так, что они скрипят.

– Он везде ее ищет, но пока не нашел…

Я ничего не отвечаю. Стараюсь просто держать удар, который получил прямо в солнечное сплетение.

– Мне очень жаль, Изри, – добавляет Тармони.

Мы знакомы давно. Он мой адвокат, почти друг. Поэтому я верю, что ему и правда жаль.

– Я должен выйти отсюда, – шепчу я. – Как можно быстрее.

– Изри, я тебе уже говорил, что я просил судью о досудебном освобождении. Сроки прошли, ответа я не получил, поэтому подал апелляцию. Неопровержимых улик против тебя у них нет, поэтому надежда есть…

Я стучу кулаком по столу, и Тармони подпрыгивает от неожиданности.

– Ерунда! Я должен выйти отсюда прямо сейчас. Сходи к Хамеду.

– Из, если ты сбежишь, за тобой вся полиция будет гоняться…

– Сходи к Хамеду, – повторяю я, не повышая голоса. – Если он нас вытащит, получит пятьсот кусков.

– Он захочет больше, – шепчет Тармони.

– Пятьсот за меня, пятьсот за Маню.

Тармони вздыхает:

– У тебя их нет.

– Найду.

– Лучше бы ты дождался результата апелляции. И окончания судебного дела, – говорит он. – Еще ничего не известно…

– Да?! А я уверен, они дело так сошьют, что я буду гнить тут до конца своих дней.

Адвокат опускает глаза:

– Эта история с Тамой… Ничего не понимаю… Какая-то бессмыслица.

Я встаю и начинаю ходить по крохотному помещению. Мне хочется разнести к черту все стены.

– Несколько дней назад я говорил с ней по телефону, она хотела написать тебе письмо. Когда я ей сказал, что его прочитают полицейские, она умоляла, чтобы я передал тебе его лично…

– Может, хотела сообщить, что уходит от меня?

Эта простая фраза далась мне с трудом.

– Не думаю, Изри, – продолжает Тармони. – Каждый раз, когда я ее видел, мне казалось, что без тебя она совершенно не знает, как жить.

– Ну, значит, нашла нового рулевого. Свяжись с Хамедом. Озвучь ему мое предложение… И передай Грегу, если не найдет Таму, пожалеет…

Два часа спустя мы с Маню встречаемся во дворе. Как только он видит мой взгляд, сразу все понимает.

Он угощает меня сигаретой и садится рядом:

– Рассказывай.

– Тама ушла. Исчезла.

Маню внимательно на меня смотрит:

– И какой ты делаешь вывод?

– Связалась с тем козлом… Черт, лучше бы я его тогда прикончил!

– Мы не знаем, где она, не знаем, почему ушла, – отвечает Маню. – Может быть, у нее возникли проблемы с Грегом.

Я качаю головой.

– Из, повторяю, эта девочка любит тебя. Так тебя никто никогда не любил. Поэтому не суди ее, пока не услышишь ее версию.

– Я попросил Тармони связаться с Хамедом.

– Что? Мог бы у меня спросить, нет?