Казачий спас

— Собираетесь устроить войну посреди столицы? — фыркнула девушка. — Забыли, как он четверых ваших работничков по кустам размазал? Нет уж. На этот раз будем делать так, как я скажу. Никаких драк, никаких грабежей и вообще никакого криминала. Мейстер всего этого не любит. Тем более у нас есть официальный повод приобрести нужное открыто. Или вам стало жалко чужих денег?

— Чего это чужих? — фальшиво возмутился купец.

— Хотите, чтобы я вам напомнила, с чьей помощью вы организовали торговлю в метрополии? Или я должна сообщить мейстеру, что вы отказываетесь выполнять мои указания? Помните, чем это грозит?

— Не надо. Помню, — буркнул купец, разом сдувшись. — Но сколько он потребует?

— Пока не знаю. Но через три дня все станет известно. А теперь вылезайте из-за стола. Мне нужно написать несколько писем, — скомандовала девушка, решительным жестом указывая ему на дверь.

Буркнув что-то неразборчивое себе в бороду, купец выбрался из-за стола и не спеша направился к дверям. Быстро усевшись на его место, Настя подвинула к себе чернильный прибор и, проверив перо в ручке, выхватила из стопки лист бумаги. Быстро написав короткое письмо, она запечатала конверт своей личной печатью. Перстень, на котором была эта печать, она носила в потайном кармане юбки.

Вызвав колокольчиком своего слугу, она передала ему конверт, приказав обязательно дождаться ответа от адресата. Коротко поклонившись, слуга исчез. Откинувшись в кресле, Настя задумчиво покосилась на большой гроссбух, который перед ее приходом изучал купец, и, подвинув его к себе, быстро пробежалась глазами по строчкам.

— Ну наглец! — восхищенно покачала она головой, вскакивая из кресла. — У самого товара почти на три миллиона, а он мне тут сиротой прикидывается.

Выскочив из кабинета, девушка вихрем пронеслась по дому и, найдя купца в столовой, где он с удовольствием перекусывал, чем бог послал, перед обедом, с порога зашипела, словно рассерженная гадюка:

— Слушай меня внимательно, жирный боров. Ты немедленно приготовишь двести тысяч рублей ассигнациями и еще столько же в золотых червонцах. И не дай тебе бог попытаться сунуть туда хоть одну фальшивку. Лично с тебя шкуру сдеру. Сорвешь мне дело, считай себя покойником.

— Сколько?! — переспросил купец, едва не подавившись очередным куском.

— Ты слышал.

— Да не стоит та сабля столько!

— Не важно. Главное, чтобы деньги были готовы. Понял?

— Я буду вынужден сообщить мейстеру о ваших выходках, — мстительно пообещал купец.

— Сообщай, — фыркнула наглая девчонка. — Только не забудь добавить, что ради своей жадности ты готов забыть про интересы ордена.

— Я всегда служил только ради пользы ордена, — купец попытался гордо выпятить грудь.

— Не стоит так пыжиться, — презрительно усмехнулась Настя. — Служил ты всегда, прежде всего, ради своих интересов. И в ордене это хорошо знают. В общем, я сказала, а ты услышал. И помни, или делаешь, как я сказала, или закончишь свои дни в канаве.

— Я все сделаю, — помолчав, холодно отозвался купец. — Но я не понимаю, почему мы не можем решить все одним выстрелом? Тогда мы получим и артефакт, и сохраним ордену деньги для других операций.

— Да потому, тупой ты боров, что парень продает только одну часть артефакта. А где находится вторая, нам пока не известно. И для того, чтобы это узнать, нужно добиться его доверия. Теперь понял?

— А с чего вы взяли, что вторая часть артефакта вообще у него? — не унимался купец.

— Я же сказала, это нам еще предстоит выяснить.

— Что хоть это вообще такое? Как выглядит?

— Зачем вам это знать? — насторожилась Настя.

— Затем, что я хоть и не разбираюсь в тайнах мироздания, но хорошо разбираюсь в разных товарах. И если что-то можно продать, то я всегда могу точно сказать, кому и где эту вещь можно реализовать.

— Хорошо, — подумав, кивнула Настя. — Возможно, вы правы. Это рубиновая брошь, которая крепилась на тюрбан.

— И большой там камень? — быстро спросил купец.

— С перепелиное яйцо.

— Ого! Такой камешек тихо не продать.

— Вот именно, — злорадно кивнула девушка.

— Но это сейчас. А еще полсотни лет тому назад это можно было сделать легко и непринужденно. Любой купец, у которого нашлись бы деньги на такую покупку, приобрел бы эту вещь не раздумывая.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожилась Настя.

— Что брошь, скорее всего, давно уже продана.

— Почему вы так думаете?

— Казаки всегда ценили звонкую монету, а не побрякушки. Знаете, что такое монисто? — иронично усмехнулся купец.

— Украшение, — пожала Настя плечами.

— Не просто украшение. А украшение, сделанное из серебряных или золотых монет. В случае необходимости хозяйка всегда могла снять с него одну или две монеты и расплатиться за покупку. Так что ваш рубин давно уже продан. Но это только мое мнение, — ехидно добавил купец.

— Я учту его, — мрачно кивнула Настя.

— Можете даже сообщить о нем мейстеру, — пожал купец плечами.

— Не сомневайтесь, — зло отозвалась девушка. — Но деньги вы все равно приготовьте.

— Обязательно. Ведь ножны — это только начало.

— Ты задался целью вывести меня из себя? — снова зашипела Настя.