Кастро Алвес

Стр. 179. — Родригес Алвес, коллега Кастро Алвеса по факультету права, сообщил

Афранио Пейшото любопытную подробность о последнем экзамене Кастро Алвеса.

Накануне поэт попросил «натаскать» его по разделу, о котором Кастро Алвес ничего не

знал. Родригес Алвес, отличный студент, дал ему необходимые объяснения. В

результате поэт блестяще сдал экзамен, а Родригес так волновался, что с трудом

получил удовлетворительную оценку.

Стр. 180. — «Когда я умру» — таково заглавие этой тяжелой поэмы, о которой сам

Кастро Алвес сказал: «Эти стихи были написаны, когда я считал, что автор скоро

успокоится в земле. Жар и страдание повлияли на то, что они не были закончены».

Стр. 181. — Матеус де Андраде и Андраде Пертенсе были его врачами в Рио-де-

Жанейро. О первом Педро Калмон пишет: «Матеус де Андраде прибыл из полевых

лазаретов на парагвайском фронте. Прекрасный и удивительный человек! Еще в 1861

году «король гуляк на карнавале», принц рио-де-жанейр-ской богемы, он почти не имел

знаний. Сейчас ни один хирург страны не орудует скальпелем так, как он».

Стр. 182. — Шавиер Маркес рассказывает: «Кастро Алвес держался стойко, не

испустил ни одного стона. Хирургу, который огорченно смотрел на него, он с улыбкой

сказал: «Отрезайте ее, отрезайте! Ничего, что. я останусь с меньшей плотью, чем все

остальное человечество».

Стр. 183. — Сообщение в газете «Коррейо Паулистано» от 29 июня того года

информировало сан-пауловских поклонников о состоянии здоровья поэта: «Болезнь

легких не усилилась, она даже ослабла, и врачи дают больному твердые обещания

вылечить его. Мы искренне радуемся этим вестям, которые так определенно

предсказывают выздоровление поэта. Величавый кондор бразильской поэзии снова

готовится взмахнуть крыльями и взлететь к сияющим высотам, которые открывает ему

литература».

140

Стр. 186. — Эти стихи — из поэмы «Поздно», написанной в ноябре 1869 года для

Эулалии Филгейрас. Стихи, приведенные в сцене с Марией Кандидой Гарсез, были

написаны для нее в октябре того же года и опубликованы с посвящением: «Марии

Кандиде». Это «Вечерний шепот». Стихи, приведенные в сцене с Кандидой Кампос, —

«Возвращение весны». Они были первыми, которые Кастро Алвес написал после

операции, и были вдохновлены Кандидой Кампос.

Стр. 190. — Эта песня, которую я привожу, относится примерно к данному периоду.

Португальский писатель Луис Мота датирует ее 1870 годом, а мы в этой главе

находимся в конце 1869 года.

140

Стр. 194. — Я приведу здесь полностью поэму, которой Эужения Камара ответила

на «Прощай!» Кастро Алвеса, — учитывая ее документальный характер. Как

поэтическое произведение она не представляет интереса, но показывает, что Эужения

действительно любила Кастро Алвеса (впоследствии она писала ему в Баию, прося

вернуться; это письмо затерялось) и что признавала его гениальность. Она писала:

«Тебя люблю и буду век любить», «Тобой от бога несравненный великий был получен

дар». И далее: «Тебя Бразилия в анналы внесет истории своей». Вот эта поэма, которую

я привожу для удовлетворения интереса наиболее любознательного читателя:

Пора настала расставанья. О брат души моей, прощай! Тебе господь за все

страданья Готов открыть свой вечный рай.

Тобой от бога несравненный Великий был получен дар: Огонь поэзии священный

— Души неостудимый жар.

Увенчан славой дивный гений, Народом признан и любим; И длинным рядом

поколений Наш Кастро Алвес будет чтим.

Уже проник твой стих и в залы И на просторы площадей. Тебя Бразилия в анналы

Внесет истории своей.

О славы баловень бесспорный, Грозит тебе безвременный конец! Наступит скоро

траур черный Для наших горестных сердец

Мы жизнь твою забыть не смеем — Она была так хороша.

16 Жоржи Амаду

141

Ей станет лучшим мавзолеем Моя плененная душа.

Но мне в последние минуты Все высказать, молю, позволь; Хоть я терзаюсь мукой

лютой, Хотя мешают плач и боль.

Мое признанье я не властна В груди истерзанной таить: Тебя любила нежно,

страстно, Люблю и буду век любить!

Смогу ли разве позабыть я Влаженство наших вечеров, Когда творил ты по наитью

Поток изысканных стихов?

И, даже выходя на сцену, Я только помню милый взор; И для меня утратил цену

Восторг толпы, хвалебный хор.

Осталось мне воспоминанье — Твой образ в нем хочу сберечь: Твою улыбку, глаз

сиянье И мелодическую речь.

О! Если б, смерть превозмогая, Меня к себе бы ты позвал. Вернулась радость бы

былая, Мир снова б мне желанным стал.

Когда могла бы услыхать я Твое последнее «Приди!», В твои упала бы объятья,

твоей приникла бы груди.

Прощай! Но если все ж судьбою Еще нам встреча суждена, Я стану любящей

сестрою, Тебе отдам себя сполна!

Каетитэ, 17 ноября 1869 г., '2 часа утра. Прощай!»

Есть, без сомнения, что-то трогательное в этой поэме. И еще больше, чем в поэме,

чувствуется страдание в этом последнем «Прощай!», написанном еще раз после даты,

места и часа, которым закончилось это прощальное послание.

Стр. 196.— Строфа из сонета «Никогда больше» испанского поэта Педро Маты

(1811—1877).

141

Стр.-199. — Кастро Алвес написал: «...На родине таких людей, как Андрада, Педро

Иво и Тирадентес, она (поэзия) должна быть величественной, как девственные леса