Кастро Алвес

Америки, бурной, как ее гигантские реки, свободной, как ветры, которые проносятся,

завывая над ее равнинами, и стекают по каменистым стенам ее гранитных гигантов.

Поэзия в конечном счете должна быть отражением этой земли».

141

Эдисон Карнейро пишет: «Сын, брат природы? Кастро Алвес был более чем сын и

брат — он был певцом природы Бразилии и Америки...»

Стр. 207.— Если бы эта поэма была опубликована сегодня, то разве не показалось

бы, что она написана специально против нынешней войны? 1

Сгр. 208. — Вот отрывок из этого письма: «В важные для человечества часы, у

колыбели или у могилы великих событий, когда раса вымирает, когда народ

поднимается, когда королевство рушится, когда куется революция, появляется

женщина... и над массой нерешительных душ возникает лихорадочное вдохновение

Кассандры-пророчицы... Кинжал Юдифи — убийцы короля! Жанны д'Арк —

освободительницы».

Стр. 209. — Существует знаменитое письмо Агнезе к одной из сестер Кастро

Алвеса, в котором она признается, что любила его и что только предрассудки вынудили

ее избегать его: «Я признаюсь также, что очень его любила, испытывала к нему

беспредельную любовь. (Ни одна женщина не могла устоять против этого таланта,

против этой сверхъестественной гениальности, не говоря уже о его физической

красоте.) Но, смиряя себя, я сказала своему бедному сердцу: «Замолчи, спрячь это свое

чувство, оно тебя разрушает, убивает тебя, разве ты не видишь, что любовь для тебя —

преступление?» И так и случилось: я приказала, оно послушалось. Но одному богу

известно, как я страдала!»

Я нахожу очень любопытной эту фразу в скобках относительно силы соблазна

поэта, вместе с тем это сильнее подчеркивает то, что было малоприятного в этой'

итальянке с предрассудками. Агнезе — самая антипатичная из всех возлюбленных

поэта, мещанские предрассудки она поставила выше своей любви. Из личностей,

которые прошли через жизнь Кастро Алвеса, еще более несимпатичной, чем эта

красавица Агнезе Тринчи Мурри, была все же сестра поэта, которую он так любил и

которая после его смерти стала величайшей противницей его славы.

Стр. 211.—Собственноручная запись Кастро Алвеса подтверждает, что у него была

идея написать поэму о Палмаресе.

16* 142

Об этом упоминал Афранио Пейшото. В записи поэта говорилось:

«РЕСПУБЛИКА ПАЛМАРЕС Поэма Кастро Алвеса 1870».

Неутомимый исследователь жизни и творчества поэта Афра нио Пейшото приводит

и другую запись — следующего содер' жания:

«РЕСПУБЛИКА ПАЛМАРЕС Действующие лица: Измаэл. Оби. Африканка.

Бранка. Последний Зумби. Эфиопский колдун. Жубала. Невинная девушка.

Охотники, негры-воины,

женщины, колонисты и т. д...».

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Книга Жоржи Амаду «Кастро Алвес» — не просто биография поэта, хотя написана

она на основе всех существующих в бразильской историографии источников, хотя

жизненный путь Кастро Алвеса воссоздан с документальной точностью на широком

общественном и литературном фоне. И это не исследование поэзии Кастро Алвеса.

Книгу писал не ученый-биограф, не литературовед, а большой писатель с

оригинальным, глубоко национальным талантом. Законченная в 1941 году, она стоит в

ряду романов, созданных Амаду в тридцатых годах, связана с ними внутренним

единством, хотя там говорилось о современности. Недаром Амаду упоминает на

первых же страницах «Кастро Алвеса» свои романы «Жубиаба», «Мертвое море». То

были особые книги. Амаду пытался в них воспроизвести строй народного сознания,

черты бразильского национального характера, запечатленные в художественном

творчестве народа. Героями романов были простые люди: негр — народный певец,

142

моряк, беспризорник, ставший рабочим-активистом. Вокруг героя теснился мир

предместий города Баии с его горестями и надеждами, поисками правды и счастья,

суевериями и удивительной поэтической фантазией. Амаду умеет оживлять в своих

книгах подлинную народную среду, это сказалось и во многих главах «Кастро Алвеса».

Но Амаду не только описывал, как живет народ; в самой структуре повествования, в

композиции, в образных средствах, в языке он передал особое, народно-поэтическое

восприятие жизни. Амаду опирался на бразильский фольклор. Он строил свои книги,

как «ABC» — популярнейший вид народной баллады, рассказывающей о жизни и

подвигах какого-нибудь прославленного в народе разбойника, силача, уличного певца.

Это не только прием композиции: деление произведения на короткие главки,

напоминающие строфы «ABC», начинающиеся с каждой следующей буквы алфавита.

Амаду рассказывает о своих героях так, как это делает фольклорное повествование,

писатель как бы прячется за легендой, отождествляет себя с уличным певцом, с

рассказчиком историй, передающихся из уст в уста среди портового люда Баии.

Для

143

фольклора вообще характерно «укрупнение» образа. Народная легенда не дробит

человеческий характер, а рисует его обобщенно, в самых сильных движениях души,

немногими напряженными красками, избегая полутонов. И Амаду не подвергает

характеры своих героев скрупулезному психологическому анализу, достигшему такого

совершенства в современной литературе, а сохраняет их цельность, так что