Читаем Касание пустоты полностью

— Я тоже хороший пилот, Бенджи, — с легкой улыбкой произнес я. — Поэтому библиотечные трассы знаю наизусть, мне не нужна для них навигационная система. И спрятать от меня изменения в них не получится.

Я взял чашку.

— К Земле идите по стандартной трассе без художеств, — я отхлебнул кофе. — Трасса в точку Лагранжа годится, можешь использовать ее.

— Хорошо. Алексей, — Мартинес хотел еще что-то сказать, но я снял планшет с кроштейна и протянул ему.

Он кивнул и вышел.

А я еще какое-то время прятал за кофе ухмылку. Ведь проверял меня своими правками в стандартной трассе. Засранец.

* * *

Лео долго не отвечала на вызов, а когда откликнулась, голос ее был отчужденным и холодным.

— Да?

— Привет.

— Что надо? Опять наврать?

— Я не хотел тебя расстраивать, — покаянно ответил я.

— Ты шутишь что ли? Лёх, ты вообще, что думаешь про наши отношения? Или для тебя их нет? Как можно было не сказать?

— Ладно. Не ругайся. Я постараюсь исправиться.

— Ох, — она помолчала. — Никогда ты не исправишься. Ладно. Как ты?

— Нормально.

— Как вчера?

— Нет, как сегодня. Нормально.

— Вот я тебе сейчас что расскажу и даже, наверное, покажу, — внезапно заговорщицки проворковала Лео. — Ты мне вчера не понравился. И я попробовала потянуться к тебе через разрыв. И знаешь, что? У меня получилось! Только ты был без сознания, и тогда я попыталась дотянуться до Райли или Ву, или хоть кого-то — и ничего. В итоге я связалась с Райли через g-канал, они нашли тебя. Сегодня утром еще раз потянулась к тебе и снова мне удалось тебя коснуться! Я даже смогла распознать, что ты спишь. Давай попробуем сейчас еще?

— На таком расстоянии? — усомнился я.

— Вчера же получилось, скажи, как ощутишь прикосновение.

— Ладно.

Сначала ничего не происходило, хотя я старательно вслушивался в свои ощущения. А потом, внезапно легкое как ветерок что-то оказалось рядом. Я распознал Лео, хоть ощущения и были иными, чем, когда такой контакт происходит на более близком расстоянии.

— Я чувствую тебя! — радостно воскликнула она.

— Да, я тоже.

Легкие прикосновения прошлись по плечу и скользнули к щеке. Я затаил дыхание, боясь чем-то нарушить этот контакт.

— Удивительно, да? — выдохнула Лео в коммуникатор.

Прикосновение исчезло.

— Нереально практически, больше четырех световых лет! Это трудно удается?

— Нет, — с сомнением протянула Лео. — Не знаю. По-другому. Я пробовала коснуться людей, которые находятся рядом, ощущения совсем другие. А тут — я словно тянусь к тебе, тянусь, а потом меня что-то подхватывает и доводит до тебя. Странно, что тоже самое не работает с Райли.

— Может это — любовь? — решил напроситься я.

— Или Райли недостаточно отрицательный, чтобы притягиваться — не поддалась Лео. — Ладно. Тебе, наверное, пора отдыхать. Когда тебя кладут на операцию?

— Лео, — осторожно сказал я.

— Лучше живым без руки, чем мертвым, но с руками, — холодно ответила она.

Связь прервалась. Я закрыл глаза. Столько усилий зря. Резервация. ЦИТО. Виктор. Питер. Все зря.

* * *

Вечером снова все собрались у меня.

— Лёх, все, хватит тянуть, — Акихиро был настроен решительно. — Нет другого выхода, понимаешь? Нестись сейчас к Земле — не вариант, и сам сдохнешь и исследования у Бьенора не закончим.

Я даже задохнулся от такого объяснения.

Райли молчал. На меня не смотрел, смотрел куда-то в стену. На скулах его ходили желваки.

— Может все-таки на Землю? — поинтересовалась Лео, которую подключили к громкой связи по g-каналу.

— Да сколько можно, — вызверился Акихиро. — Почему я вас как маленьких уже второй день уговариваю?

— Но на Земле руку смогли бы собрать? — пытливо уточнила Лео.

— Да! Но мы не на Земле! Поэтому завтра с утра делаем операцию и закрываем этот вопрос. Хватит обсуждений.

Он рывком встал и вышел из медблока. Мог бы — хлопнул дверью, но отъезжающие в сторону автоматические створки такой экспрессии не позволяли.

Райли перевел на меня тяжелый взгляд.

— Ты не виноват, — дежурно отозвался я.

— Мне очень жаль, что так все сложилось, — искренне произнес он.

Я кивнул.

Скоро все разошлись. Полагалось спать. Но… как я мог заснуть? Интересно, что и жалости к себе не было. Скорее жалость к потерянному времени: почти год бились за руку.

Хотелось выпить вина. Того самого, не подходящего моим бокалам. Терпкого, яркого. С длительным фруктовым послевкусием. Чтобы от нескольких глотков слегка закружилась голова и можно было шутить на любую тему, даже про бионические протезы.

Еще хотелось видеть улыбку Лео. Я закрыл глаза, пытаясь представить ее себе и вдруг ощутил легкое, как перышко, прикосновение к щеке, которое почти тут же растаяло. Сработала клипса g-связи.

— Ты не спишь? — голос Лео звучал глухо, как будто она вся целиком забралась под одеяло и говорила оттуда.

— Не сплю.

— Ты расстроен?

— Да, — медленно отозвался я.

— Есть безумная идея. Давай я заберу тебя на Землю.

Я оторопело молчал.

— Расстояние, — наконец отозвался я. — Лео! Больше четырех световых лет!

— Я же чувствую тебя. Касаюсь. Значит могу забрать и провести через разрыв. Руку ты уже доломал. Хуже, чем есть, не будет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман