Касание пустоты

— Лондонский космопорт отказал мне в корабле. А во французском у меня работает один из братьев. Подумала, что через него проще и надежнее, поэтому выбрала его. Хотя Россия тоже предлагала корабль.

— Ты брала коммерческий фрахт?

— Да, но оплачивал все Коломойцев. Он вообще, душка, смею заметить, очень внимательно отнесся ко всему происходящему.

— Да уж. Как… как наши в экспедиции?

— Живы, — равнодушно откликнулась Лео.

— Райли… ты связывалась с ним? Он сказал что-то?

— Связывалась. Не сказал. Орал. Я не стала слушать.

— Представляю, что нас ждет, когда они вернутся.

— Ничего не ждет, — пожала плечами Лео. — Остынет за два с половиной месяца.

* * *

После выписки мы, держась за руки, гуляли по Парижу. Сидели в кафе. Бродили по Елисейским полям. Целовались рядом с Эйфелевой башней. Это было так банально, но в тоже время так невыносимо прекрасно.

В один из дней, сидя за столиком уютной маленькой кофейни недалеко от сада Пале Рояль, Лео вдруг спросила:

— Ты давно был в отпуске? Настоящем. Чтобы собрать вещи, купить билеты, лететь через пол земного шара?

— Давно, — честно сказал я.

На самом деле, в таком отпуске за все годы относительно взрослой жизни я был один раз. После поступления в пилотскую академию, как награду за хорошую учебу, родители подарили мне тур. Но я был так занят мыслями о предстоящих занятиях, что саму поездку совсем не оценил.

— Поехали в отпуск? Погреемся на солнышке. Ребята вернутся почти через два месяца, у нас еще есть время.

Я пожал плечами. Почему бы и нет.

Тур Лео выбирала самостоятельно, я не вмешивался. Но остров, на который мы попали, меня впечатлил. Настоящий необитаемый остров с одной виллой, рассчитанный только на нас. Во все стороны, насколько хватало глаз, тянулся Индийский океан. Неспешные волны ласкали белый, сверкающий на солнце песок. А сверху нас накрывало удивительно близкое, безоблачное синее небо, слегка розовеющее к горизонту.

— Божественно! — Лео скинула обувь и босиком пошла по песку к океану.

Зайдя по щиколотку, долго вглядывалась в воду, потом помахала мне рукой.

— Лёх, тут рыбки!

Следующие дни я провел, валяясь на песке. Снорклинг конечно был увлекательный, но, во-первых, рука меня снова подводила, во-вторых разобрала лень. Хотелось просто лежать, смотреть на небо. Я не уставал удивляться тому, какое оно близкое. В наших широтах небо совершенно другое. А тут — казалось протяни руку, и она коснется этой нереальной синевы.

Краски закатов впечатляли не меньше. Будто кто-то выплеснул все цвета на небо и перемешал их. Оранжевый, розовый, синий, фиолетовый, серый настаивали на своем праве быть увиденными. На закаты мы с Лео выходили к берегу океана, залезали на лежаки с ногами, пили холодное шампанское и любовались окружающей красотой.

Пока темнело, нас со всех сторон начинали окружать крабы, крабики, огромные крабища, крабы отшельники и прочие, уже не поддающиеся идентификации ракообразные. Их щелчки и шуршание перекликались с шорохом прибоя и встречали вместе с нами появление звезд на небе.

— Удалось отдохнуть? — спросила Лео, когда мы уже упаковали багаж и стоя у причала ждали самолет-амфибию.

— Да, — я крепко обнял ее и прижал к себе.

От Лео пахло морем, песком, солнцем.

— Спасибо тебе за все, — сказал я, утыкаясь носом ей в макушку.

До возвращения экспедиции оставался месяц, и дожидаться ребят мы планировали уже в Лондоне.

Весь полет я спал. Как младенец.

Лондон, встретил нас хмурыми тучами, но дождем поливать не стал. Мы добрались до института Эванса, и я долго стоял напротив крыльца, заново переживая все, что случилось.

* * *

В институте Лео взялась за меня всерьез.

— Ты понял, как важно уметь управляться с разрывами? Вот сейчас и будем учиться основам, — заявила она в первое же утро после прибытия.

Я не сопротивлялся.

На то, чтобы я научился просто открывать разрыв, не пытаясь в нем двигаться, у нас ушло несколько дней. Я никак не мог осознать эту грань. Лео цепко следила за мной и пресекала попытки начать движение даже раньше, чем возникала боль в руке. Но, наверное, это больше мешало, чем помогало. Мне нужно было физически ощутить границу открытие-переход.

Но, в конечном счете, я справился. Когда у меня первый раз получилось просто открыть разрыв я радовался, как ребенок. Это невероятное ощущение: когда удается обуздать незнакомую силу, подчинить ее себе, сделать послушной, использовать ее, а не давать использовать себя.

Лео заставила довести технику открытия разрывов до автоматизма, после чего мы перешли к следующему упражнению — с мячиками.

— По-прежнему не переходи в пространство сам. Просто открой разрыв и в нем лови мяч.

Она выдала мне очки и ушла на другой конец комнаты.

— Готов?

Я промолчал. Сосредоточился. Она бросила мяч, я видел его движение в очках. Мячик прилетел мне прямо в руки.

— Давай теперь мне!

Пока не очень понимая, что я делаю, я бросил мяч в разрыв с такой силой, что он улетел куда-то в парк.

— Мощно, — Лео бросила в меня запасным мячиком. — На тебе пахать можно. Давай в руки. Смотри на меня.

Я послушался, но мысли при этом были совсем не про разрыв и мячики.