Карл Маркс и большие данные

Развитые государства и их ставшие теперь реакционными капиталистические институты не могут дать адекватный ответ революции больших данных. На наших глазах происходит легитимизация отношений между производителем данных (пользователем) и их владельцем (информационной корпорацией). Правила и ограничения, которые могли бы работать по отношению к любым другим, более ранним производственным отношениям, в период революции больших данных работать не будут. Поэтому без принципиального изменения подхода к современным данным и информации государства исторически обречены подчиниться информационному капиталу.

Другим вариантом ответа на вызовы революции со стороны западных демократий можно считать концепцию кейнсианства, заключающуюся в сдерживании монополизации рынков и уменьшении неравенства путем налогового регулирования. Наиболее ярким представителем кейнсианства является уже упоминаемый лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц. Он призывает комплексно изменять правила антимонопольного законодательства, ограничивать информационные корпорации, публично обсуждать и искать выход из грозящего кризиса. По мнению Стиглица, для сдерживания информационных корпораций от монополизации экономики будет недостаточно простого перераспределения капитала или введения безусловного дохода. Экономист считает необходимым действовать комплексно, повышать налоги, менять законодательство об авторском праве, выстраивать систему противодействия монополиям. Несмотря на то, что нобелевский лауреат в полной мере сам пока не знает, каким образом контролировать информационный капитал, а лишь призывает к дискуссии, нужно снова отметить, что те методы (в данном случае кейнсианство), которые работали в ХХ веке, уже в период глобализма утратили в полной мере свою эффективность (чему посвящены работы того же Стиглица), а в эпоху больших данных совсем перестают работать. Действия правительств Стиглиц называет неадекватными реальности.

Паул Мейсон в своей известной книге «Посткапитализм: инструкция к будущему» подробно рассматривает складывающиеся входе цифровой революции конфликты (опираясь в том числе на работы Маркса) и также приходит к выводу, что цифровая революция обостряет противоречия между общественным характером информации и ее капиталистическим применением. Их разрешение в конечном счете может стать концом капитализма, его корневой трансформации, горизонтализации общественных отношений: «Главным противоречием в современном капитализме является возможность свободного, богатого производства товаров со стороны общества, а также система монополий, банков и правительств, пытающихся сохранить контроль над властью и информацией. То есть все пронизано борьбой между сетью и иерархией»¹⁰⁶. В конце книги Мейсон, в рамках сложившейся традиции, также приходит к выводу о необходимости изменения государственной политики, переориентировании ее на принятие решений с использованием больших данных, введении безусловного базового дохода, социализации финансовой системы. Критику подобного «социал-демократического» подхода к решению проблемы мы подробно дадим в последней главе.

Несмотря на то, что идеология многократно упоминаемого нами Алекса Пентленда в целом лежит в рамках концепции защиты личности, он исключительно точно описывает складывающиеся в обществе противоречия по вопросу владения информацией, особенно обостряющиеся в эпоху больших данных: «Итак, мы оказываемся в ситуации, где ребята с самыми большими компьютерами могут, в общем-то, отслеживать все, что мы делаем и куда ходим, что создает опасность формирования диктатуры. Корпорации и органы власти располагают техническими возможностями, намного превосходящими те, что доступны простым гражданам, и этот дисбаланс стремительно превращается в крупный источник социального неравенства»¹⁰⁷. Путем к более честному и органичному миру автор справедливо называет необходимость частичного обобществления данных, чтобы, оставляя персональные данные закрытыми и используя специальные механизмы, пользоваться преимуществами больших данных. Сам автор неоднократно отмечает, что реальной анонимизации можно достичь лишь путем серьезного ограничения данных, что приводит к снижению их объемов и эффективности извлекаемой информации. На наш взгляд, подобный подход к большим данным является достаточно прогрессивным и актуальным, однако может являться лишь временной мерой, одним из шагов к полному обобществлению данных. На наш взгляд, главным фактором, также игнорируемым автором, является классовая сущность противоречия между общественной информацией и ее закрытой капиталистической формой применения.