Карл Маркс и большие данные

Утратила ли актуальность повестка пиратских партий? Нет, вопросы информации и ее владения встают все острее, но партии оказались не способны дать ответ на классовые противоречия, возникшие в связи с кризисом и миграцией, перестали быть интересны обществу, став политическими маргиналами. Им не удалось дать обществу политическую программу, в полной мере отвечающую вызовам времени, представив реальную альтернативу, а не лавируя между государствами и информационным капиталом. В более спокойные времена их рейтинг может опять возрасти на какой-то период, но партия, не имеющая идеологии, не сможет претендовать на получение власти и тем более составить какую-либо угрозу мировым информационным корпорациям. Вместе с тем, несмотря на описанные противоречия, пиратская партия на деле является прогрессивной организацией, на что явно указывают программные пункты, посвященные копирайту и авторскому праву, объясняющие необходимость девальвации права собственности на информацию, однако прямо не заявляющие об этом.

Концепция защиты личности. Ее можно назвать официальным ответом вызовам революции со стороны развитых стран. Наиболее полно она отражается в законодательных актах Европейского союза, в частности, в Общем регламенте по защите данных (General Data Protection Regulation; GDPR), действующем с мая 2018 года. В целом она ставит задачу защитить индивида и личные свободы от воздействия со стороны владельца больших данных— государств и информационных корпораций. В устанавливаемых законах вводится серьезная материальная ответственность корпораций в случае утечки персональных данных или возможности деанонимизации отдельного пользователя по данным, выложенным компанией в открытый доступ. Пользователь должен иметь возможность по самостоятельному запросу легко стереть информацию о себе, которую он ранее предоставил распорядителю данных. Подписывая различные соглашения на сайтах и в приложениях, пользователь должен ясно понимать, как и для чего будут использоваться его данные. В целом подобная концепция преобладает и у идеологов информационных корпораций: «защитить индивидуальную свободу— главную ценность либерализма».

Вместе с тем у данного подхода есть несколько фундаментальных проблем. Во-первых, подобный подход не в состоянии по-настоящему защитить персональные данные от мошенников и террористов, борьба с которыми ставится как одна из основных целей, поскольку злоумышленники, как правило, обладают большей компетенцией, чем простые пользователи. Во-вторых, в наши дни анализ даже «небольших больших данных» пользователей с легкостью деанонимизирует личность любого пользователя, что делает анонимность физически невозможной. А это значит, что все данные в любом случае должны оставаться у информационных корпораций, чтобы только они могли единолично следить и управлять обществом,— ведь если предоставить доступ к большим данным каждому, то анонимной и персональной информации уже не останется. В этом смысле описываемый подход играет на руку информационному капиталу, сращивает его с государством: если нельзя предоставлять каждому человеку доступ ко всем накопленным большим данным во избежание утечки персональной информации, то привилегия хранения, обработки и полного использования данных остается за корпорациями или государствами. Что же касается удаления данных по запросу, то факт удаления данных никак нельзя проконтролировать, а главное — зачастую и осуществить. Любые данные, отправляемые от клиента к серверу, проходят целую цепочку посредников, а шифрование, напомним, исторически лишь временная преграда. Не говоря уже о том, что если данные однажды были выложены пользователем в открытый доступ, то они навечно сохраняются в виде различных копий. Кроме того, процедура удаления данных о пользователе формально представляет из себя анонимизацию полученных от него данных, чтобы они больше не являлись персональными, и ничего не мешает при помощи анализа данных деанонимизировать их обратно. Короче говоря, подобные законы лишь формально сохраняют права пользователей, а в реальности консервируют сложившийся порядок вещей, способствуют отчуждению пользователей от данных, закрепляют право информационных корпораций на фактическое владение данными.