Карл Либкнехт

«Он борется во имя международного пролетариата против международного капитализма, ловит его там, где находит и где может сильнее поразить его, — т. е. в собственной стране. На родине своей он борется во имя международного пролетариата с собственным правительством и с господствующими классами как представителями международного капитализма.

«Всякий раз, как представлялся случай, я нападал на иностранные правительства в их собственных странах, открыто, лицом к лицу, а в Германии одновременно нападал на немецкое правительство, когда ожидал от этого за границей успеха в социалистическом смысле. Никогда бы я этого не делал, если бы это содействовало втравливанию народов в войну.

«За мою борьбу против царизма и царистской политики германского правительства я годами терпел преследования германских властей. Перед самым началом войны я — вопреки всем парламентским традициям — был выдан злобствовавшим и негодовавшим на меня прусским ландтагом адвокатскому суду чести, и этот суд, уже во время войны — в ноябре 1914 г. — вынес мне обвинительный приговор. Я представлю материал, из которого видно, как я при существующих обстоятельствах отношусь к нападкам на «враждебные» правительства.

«Социалист рассматривает кооперацию социалистов всех стран как нечто цельное; по принципу разделения труда он сознательно работает в своей стране, служа общей цели, сознательно признает свою собственную борьбу и борьбу социалистов прочих стран взаимно дополняющими друг друга.

«В таком смысле и в такой форме выступает против капиталистической войны социальная революция рабочего класса», — «докладывает» господам военным следователям «солдат рабочего — батальона Карл Либкнехт».

Обвинительный акт посвятил значительное место тому обстоятельству, что еще 1915 г. Либкнехта хотели «изъять» из армии за «Неблагонадежность. Составитель обвинительного акта выражает предположение, что это, быть может, тоже оказало влияние на поведение Либкнехта 1 мая 1916 г. В заявлении от 22 мая 1916 г. Либкнехт считает нужным опровергнуть это предположение. «То, что я сделал и в чем меня обвиняют, я сделал бы при всяких обстоятельствах, почитая это своим политическим долгом, если бы и не возбуждался вопрос об изъятии меня из рядов армии».

К концу мая для Либкнехта выясняется, что в «сферах» решили не перетягивать струну и не предъявлять Либкнехту обвинения в уже совершенной государственной измене, а только — в «покушении» на государственную измену. Первое каралось по ст. 58, а второе — по ст. 57. Статья 58 требует смертной казни. По ст. 57 можно приговорить и к одной тюрьме. В заявлении от 29 мая 1916 г. в суд берлинской военной комендатуры Либкнехт пишет: «Теперь я узнаю, что предполагается предъявить ко мне обвинение лишь в покушении на государственную измену и только на основании § 57. Я желал бы теперь же заявить, что для меня эти ограничения состава обвинения непонятны… Не понимаю, почему обвинение не поддерживается в ранее намеченном объеме». Это заявление Либкнехт повторяет несколько раз и во время следствия и на самом суде.

3 июня 1916 г. Либкнехту был прочитан обвинительный акт в окончательном виде. В тот же день Либкнехт отправляет в суд берлинской королевской комендатуры свой контр-документ, содержащий обвинительный акт против германских империалистов.

«Государственная измена была всегда привилегией правящих классов, князей и аристократов и является одной из самых аристократических традиций этой касты. Подлинные государственные изменники пока еще сидят не на скамье подсудимых, а в конторах металлургических заводов, фирм, ведающих вооружением армии, в больших банках, в усадьбах юнкеров-аграриев; они сидят на Мольткебрюке, на Вильгельм-штрассе и Унтер ден Линден, в министерствах, во дворцах принцев королевской крови и на тронах.

«Подлинные государственные изменники в Германии — это ответственные и безответственные члены германского правительства, бонапартисты (С нечистой социальной совестью; это те политические и капиталистические охотники за наживой и игроки ва-банк, те финансисты и любители всякого рода ажиотажа, которые исключительно ради своей выгоды, под защитой полуабсолютизма и тайной дипломатии, вызвали эту воину самым преступным образом. Государственные изменники — это те люди, которые ввергли человечество в хаос столкновения варварских сил, превращают Европу в груду развалин и пустыню и окутывают ее атмосферой лжи и лицемерия, в которой истина слепнет и задыхается»…

В обвинительном акте Либкнехта обвиняют в «пособничестве враждебным державам». На это Либкнехт в своем документе отвечает: