Карл Либкнехт

_{Роза Люксембург}

Пока же вернемся к хронологическому изложению хода событий в 1915 г.

«Легальные» и полулегальные выступления Карла Либкнехта в партийных с.-д. собраниях сильно беспокоили буржуазию и социал-шовинистов. Еще больше беспокоили их его постоянные разъезды, «индивидуальная» пропаганда среди наиболее выдающихся рабочих, а главное — нелегальная работа Карла Либкнехта. Власти прекрасно гнали, что Либкнехт повел нелегальную работу, но пока поймать его не могли, и это нервировало их до последней степени. Социал-шовинистский «Форвертс» выл от бешенства и с каждым днем все «тоньше» намекал на то, что Либкнехт «помотает неприятелю», предпринимает «безответственные действия», находится «на грани измены отечеству» и т. н. В это время где-то пошушукались, посовещались и решили; что лучше всего будет — послать Либкнехта куда-нибудь подальше на фронт. Военное командование решает мобилизовать Либкнехта и Немедленно отослать его из Берлина. Едва ли можно сомневаться, что это сделано было по соглашению с вождями социал-шовинистов.

В первых числах февраля 1915 г. Карл Либкнехт мобилизован приказом командующего III армейским корпусом. 7 февраля Либкнехту через соответствующего окружного начальника было вручено заявление о том, что он включен в армию, а о конкретном назначении в определенную армейскую часть он «своевременно будет поставлен в известность». Затем окружной начальник вызвал Либкнехта к себе лично и прочел ему следующий приказ:

«На основании имперского военного закона и существующих дисциплинарных предписаний я запрещаю вам отныне — так как вы принадлежите к действующей армии — принимать какое бы то ни было участие в публичных и закрытых собраниях, так же как и вести какую бы то ни было политическую агитацию устно и печатно как в пределах империи, так и за границей. Исключение составляют заседания рейхстага и ландтага и происходящие во время их сессий фракционные заседания». Затем окружной начальник в назидание прочел «солдату Либкнехту» § 92 военного уложения о наказаниях, а также § 38, пп. 1 и 12, § 49, абз. 2 имп. воен, закона от 2 мая 1874 г. (см. «Судебный процесс Либкнехта», стр. 199). Этим дешевым способом буржуазия надеялась хотя бы на время обеспечить себе молчание опасного врага. Но Либкнехт, спокойно выслушавши текст грозных параграфов, продолжал, конечно, вести свою интернационалистскую агитацию «устно и печатно, как в пределах империи, так и за границей».

18 февраля 1915 г. была арестована Роза Люксембург. Либкнехта пока не арестовали, считаясь еще с его депутатской неприкосновенностью. Теперь на него легла еще большая ответственность и еще большая работа. Готовился выход журнала левых — «Интернационал». В тюрьме Роза Люксембург готовила брошюру, впоследствии вышедшую под псевдонимом Юниуса. В кругу руководителей шла выработка окончательных тезисов, которые должны были лечь в основу всей будущей деятельности группы «Спартак». Либкнехт работал интенсивнейшим образом, не спал ночей, старался использовать каждую минуту. которая оставалась до отъезда на фронт, тратил долгие часы, чтобы замести следы перед полицией, следившей за ним по пятам.

18 марта 1915 г. открылись совещания с.-д. фракции рейхстага — в связи с предстоявшей новой парламентской сессией, Карл Либкнехг еще «числился» членом с.-д. партии. Как правительство еще медлило арестовать его, так Эберты и Шейдеманы еще медлили исключить его из партии. На повестке стоял вопрос о новых 13 миллиардных ассигнованиях, из них — 10 миллиардов на войну. После новых боев во фракции было постановлено (77 голосами против 23) голосовать за военные кредиты и (60 голосами против 30) голосовать за весь бюджет в целом. На этот раз в пленуме рейхстага к Карлу Либкнехту присоединился еще Отто Рюле. Все остальные, Голосовавшие во фракции против, затем спрятались в кусты, ограничившись тем, что перед голосованием покинули зал рейхстага. Рюле ослабил свой вотум мотивировкой формального характера. В письме от 20 марта 1915 г., адресованном в бюро фракции, он пишет, что считает себя вынужденным голосовать против военных кредитов потому, что они составляют часть общего бюджета, а он считает-де себя обязанным голосовать против всей росписи в целом согласно таким-то и таким-то постановлениям с.-д. партийных съездов.

На принципиальных позициях революционного интернационализма спять остался один Карл Либкнехт, теперь уже мобилизованный «солдат Либкнехт», получивший небольшую отсрочку до явки на фронт только в виду того, что предстояла сессия рейхстага. На этой сессии «солдат Либкнехт» не только демонстративно проголосовал против военных кредитов, но и в форме нескольких ядовитых цвишенруфов и «маленьких запросов» выразил то, что накипело на душе у лучшей части революционных пролетариев.

«Негодованию» буржуазных и социал-шовинистских писак не было предела. Но чем больше поносили они Либкнехта в своей печати, тем больше об его выступлениях против проклятой бойни узнавали в окопах, узнавали во всей Германии, во всем цивилизованном мире.