Капойо

Кимат серьёзно посмотрел на неё и кивнул, забираясь на её кровать, к подушке, и это простое маленькое движение вызвало у Аяны прилив нежности. Она схватила себя за щёки и сидела, глупо улыбаясь, глядя, как Кимат играет на кровати и слушая, как Раталл торопливо пробегает по лестнице мимо миски Ишке, полной дождевой воды.

Краем глаза она заметила какое-то движение и повернулась к открывающейся двери.

- Что, Иллира?

На пороге стоял Раталл и с ненавистью глядел на неё.

- Ну что, довольна? - с неприязнью на лице сказал он. С его плаща капала вода. - Радуешься, небось?

Аяна встала, не понимая, что происходит.

- Раталл, что ты говоришь?

Он резко вскинул руку в сторону окна, по которому стекали капли.

- Из-за тебя я каждый чёртов день как клятый таскаюсь по этой лестнице. Если ты всё равно приходишь только спать, на кой чёрт тебе светлая комната внизу? Ну и жила бы там, наверху! - злобно сказал он, и с рукава падали капли. - Мне приходится корячиться на мокрых ступенях, пока ты сидишь тут, как креа Аселлит в своих покоях, и радуешься!

- Раталл, у меня маленький ребёнок. Ему нужен свет и свежий воздух, - сказала Аяна, начиная сильно беспокоиться. - Он не может жить в той комнате. Зачем ты пришёл ко мне? Обсуди это с Чериллом!

- Да плевать мне, что ему там нужно, - злобно воскликнул Раталл.. - Сам-то он кому больно нужен! То-то его отец прямо горит желанием его забрать! Пусть он и заботится! Я-то почему должен жилы рвать из-за чьих-то чужих выродков? Ещё и прикормила эту коричневую, драную плешивую крысу, специально же мне миску под ноги сунула, чтоб я запинался, да?!

Аяна стояла, как будто оплёванная его мерзкими, скверными, лживыми словами. Она просто не понимала, почему Раталл сказал их ей. Она покосилась на Кимата, который сидел на кровати, уставившись на Раталла, и всё внутри неё начало превращаться в большую серую скалу вроде тех, из которых был вырезан замок крейта.

Воздух вокруг неё слегка покраснел.

- Если ты ещё хоть слово скажешь о моём сыне, или хоть раз в жизни откроешь дверь этой комнаты, - сказала она, и слова её падали, как камни, отбитые от этой скалы древним резчиком, - Если ты сделаешь хоть шаг внутрь, не спросив моего разрешения и не сказав того, что принято говорить в таком случае, я расскажу Чериллу об этом. Ты пожалеешь.

Брови Раталла поднялись, и он открыл рот в каком-то нехорошем весёлом изумлении.

- Да что ты говоришь? Чериллу? Да кому ты нужна, ты, грязная испорченная подстилка, со своим безродным приплодом? Чериллу уже хватает одной такой, которую он из стариковской жалости пустил обогревать свою кровать! О чём это я пожалею? Это скорее ты пожалеешь!

Он презрительно ухмыльнулся и сделал шаг вперёд, сильнее открывая дверь.

Медленно, медленно колыхнулся его плащ. Так медленно, как падает светлый круглый лепесток со сливового дерева на улице Орты, в безветренном, безмолвном бесконечном мгновении, над остановившимся течением реки, мимо лиц застывших прохожих и над замершей прямо в полёте, во взмахе тонких крыльев, ласточкой над рекой, прямо перед открытым клювом которой в воздухе оцепенел в остановленном времени прозрачный невесомый мотылёк.

Аяна не глядя отвела руку назад, туда, где на столике лежал её ремень. Нож скользнул ей в ладонь, с готовностью подставляя ухватистую рукоять под её пальцы. Аяна сделала шаг вперёд и подняла руку. Мир переливался багровыми красками, вращаясь вокруг неё.

- Хха! - выдохнула она, лёгким, изящным движением руки направляя лезвие к полотну двери. Нож был невесом, вылетая из её тонкой кисти. Он легко скользнул серебристой нитью, рассекая воздух, между пылинками, мимо стен, дальше, дальше... Раталл с искажённым лицом повёл головой, и нож с гулким, тягучим, протяжным дробящимся звуком коснулся полотна двери рядом с его лицом, не спеша, неторопливо погружаясь в доски.

Раталл открыл рот и застыл. Чья-то рука потянула его за ухо с порога в сторону двора, и он скрылся за дверью, постепенно исчезая из виду. Аяна моргнула. На пороге появилась Иллира, она не спеша шла, открывая рот и что-то говоря, но Аяна не слышала ни звука, будто толща багровой воды приглушала слова и звуки.

- Очнись, Аяна! - донеслось наконец до неё. - Очнись! - Иллира, задыхаясь от бега, трясла её со слезами на глазах. - Аяна!

Аяна рухнула на кровать. Багровая пелена отступила. Её била крупная дрожь, руки тряслись, а в теле будто не осталось ни капли сил. Кимат сидел над ней, нахмурив маленькие тёмные брови, и глядел ей в глаза.

- Что тут произошло? - Иллира схватила её за рукав влажной от дождя рукой. -  Аяна, что произошло?

- Он больше не придёт, - сказал Черилл, шагая в комнату. - Я поговорю о нём с мастером.

- Аяна, да что случилось? - спрашивала Иллира, держась одной рукой за живот и переводя взгляд с мужа на неё. - Черилл, хоть ты мне скажи? Ты же всё слышал!

- Раталл пришёл... - тихо сказала Аяна, стуча зубами. - Он сказал...