Капойо

Дверь перед ней распахнулась, вихрь воздуха, поднятого движением, взмёл в воздух пылинки, подсвеченные неверным светом маленького окошка. Он шагнул к ней, держа в кулаке рубашку, сжимая руку так, будто пытался задушить пожелтевшую ткань. За дверью стоял ещё кто-то, но Аяна сделала шаг, потом второй, и бросилась вперёд, впечатывая его спиной в закрывающуюся дверь, запуская руки в волосы, притягивая к себе, задыхаясь в его запахе, растворяясь в жаре его тела.

- Я думал, я схожу с ума, - прохрипел он. - Но это наконец ты. Это наконец ты. Это на самом деле ты...

Он сжимал Аяну так крепко, что её рёбра хрустели, и она уткнулась ему в шею, рыдая, обнимая ещё крепче, всем телом чувствуя оглушительное биение его заходящегося сердца. Потом он отстранился и поцеловал её, и снова, снова, снова, а она шарила руками по его плечам, шее, затылку, вискам, ощупывала лицо, не веря, не веря, и рыдала беззвучно. Он дрожал так, что у него тряслись руки, и впивался пальцами её в плечи, целовал и снова отстранялся, как будто тоже не мог поверить в то, что видел её наяву.

- Кир Конда, - донеслось приглушённо из-за двери. - Кир Конда!

Он поцеловал её и стиснул потом так яростно, что, казалось, уже не сможет оторваться. Аяна схватила его за борта кожаной безрукавки и намертво вцепилась в них, до боли в костяшках, притягивая ближе.

- Не уходи... Не уходи! Только не снова! Умоляю!

За дверью громко покашляли.

- Я найду тебя, - прошептал он прямо ей в ухо, и дыхание обжигало. - Теперь я найду тебя, Аяна. Айи... Я найду тебя, Айи... Жди меня! Подожди меня, Айи!

Он поцеловал её ещё раз, медленнее, так, что у неё внутри всё загорелось, и схватил за руки. Она выпустила его безрукавку, нехотя разжимая пальцы, и он попятился, не отводя от неё глаз, слегка шатаясь, боком шагнул за дверь и закрыл её за собой.

- Всё в порядке, - прозвучало глухо и хрипло из-за двери. - Мне просто показалось. Пойдём.

Аяна сползла на пол, обдирая спину об углы коробок, прижимая руки к горящему лицу. Сердце гулко билось где-то в горле, голова яростно кружилась, унося мир влево и вниз. Он ушёл, но сказал, что найдёт её. Он придёт. Он здесь. Он нашёл её. Она нашла его. Нашла. Нашла. Он жив, и он не забыл её.

Дневной свет скользнул в комнатушку, прорезаясь через открывающуюся панель.

- Тащи её сюда!

- Аяна!

- Давай, хватай за руки!

- Я могу идти. - Аяна встала, пошатываясь. - Я могу идти. Пустите.

Она шагнула в комнату. Свежий воздух поднял волной все волоски на её теле. Она снова почувствовала его запах, и ноги начали подкашиваться.

- Что с тобой? Он ругал тебя? - чуть не плакала Гелиэр. - Он нашёл бутылки?

Аяна стояла, осоловело блуждая глазами. Ладони всё ещё ощущали его горячую кожу. Его пальцы всё ещё горели на её плечах.

- Я же говорила, - простонала Айлери в слезах, дрожа, как лист осины на ветру. - Он безумен. Он безумен! Он безумный и страшный! Что он сделал с тобой, Аяна?

- Кто? - одними губами выговорила Аяна, обводя взглядом комнату. Её кемандже лежала на диванчике, благоухая купресой, а смычок валялся на полу рядом с каким-то... с чем-то...

- Мой муж, - рыдала Айлери. - Теперь ты понимаешь, о чём я говорила? Ты видела? Он же безумен!

Аяна посмотрела вокруг и села на пол, придерживаясь за спинку диванчика. Она с усилием подняла обе ладони, преодолевая сопротивление воздуха, который вдруг стал густым, как дрожащее желе, что подавали на званых ужинах, и посмотрела на них. Эти руки только что обнимали её Конду, она целовала его, и он отвечал ей, а может, наоборот. Это не имело никакого значения. Но что говорит Айлери? Что она говорит?

Она подняла глаза на склонившихся над ней в слезах Гелиэр и Айлери.

- Это был твой муж? - Губы были будто чужими.

- Да, - простонала Айлери. - Кир Пай, мой муж!

Аяна выдохнула, но вдохнуть не смогла.

Две луны моргнули и погасли над ней.

 Конец