Капойо

Её впустили через главные ворота и пригласили подняться сразу наверх, в холл. Она поднялась и ждала, пока передадут записку, а мимо с криками, размахивая палками, пронеслись два мальчишки, догоняя весёлого рыжего щенка и не обращая на неё никакого внимания. Она проследила за ними взглядом, пока те не скрылись в одной из открытых комнат слева.

– Здравствуй, – сказал катьонте, спустившись до середины лестницы. – Поднимайся сюда.

Она робко поднялась по лестнице, глядя наверх. В доме было два этажа, не считая нижний, хозяйственный, и над лестницей был построен ещё и третий, в виде стеклянного купола. От яркого света всё пространство будто тоже светилось, и мраморные светлые перила из-за этого казались похожими на нежную кожу девушки, вышедшей на солнце из зимней спальни. Аяна положила на них руку. Перила были чуть тёплыми. Ковёр на лестнице приглушал шаги, вкрадчиво ложась под ноги.

Катьонте привёл её в общую комнату.

– Присаживайся, – сказала ей, прочитав бумаги, полная, миловидная кира, чьи виски украшала изрядная доля благородной серебристой седины. – Познакомься. Это Талиэт. Нам нужна капойо или дэска, чтобы сопровождать её.

Талиэт сидела, дёргая ногой в атласном башмачке, сползшем с пятки, и в глазах её Аяна заметила какой-то чрезвычайно знакомый блеск. И чем больше она смотрела, тем более знакомым он ей казался.

– Здравствуй, кирья Роан Талиэт.

Талиэт скривилась, изобразив такую скуку на лице, что Аяна чуть не рассмеялась, но вовремя спохватилась. Нельзя забывать про приличия! Она выдохнула и посмотрела на киру.

– У нас всё просто. Начинаешь в половину шестого, потому что кирья встаёт рано, и сопровождаешь её. Нужно особо следить, чтобы она...

Кира замялась и облизала губы.

– Она... Она должна научиться приличным манерам. К сожалению, предыдущая капойо была невнимательна, и мы однажды нашли Талиэт...

Она придвинулась к Аяне, и та тоже наклонилась.

– ...на дереве, – с ужасом прошептала кира. – Хорошо, что никто не успел заметить! Она росла в эйноте, пока я была в столице со старшей дочерью, выдавая её замуж, и теперь мне стыдно даже подумать, как через год мне придётся представить её в свет.

Аяна выпрямила спину и подняла подбородок.

– Ты можешь не сомневаться в том, что я сделаю всё возможное, чтобы тебе не было стыдно за дочь, – сказала она.

– Хорошо. Я пойду посоветуюсь с мужем, останься, пожалуйста, здесь. Мы сейчас вернёмся.

Она вышла, прикрыв дверь, и Талиэт моментально закинула ногу на ногу.

– Ты занудная, – сказала она состроив рожу и болтая ногой. – Ты и твои тупые манеры. Ты занудная, как все эти люди. Можешь уходить, мне с тобой неинтересно. Мне не нужна унылая капойо. Я скажу отцу, что ты...

Она замолчала и вытянула шею, разглядывая нож, который вдруг возник в руках Аяны, потом встала и подошла поближе.

– Я умею кидать его так, что он втыкается на два пальца в дерево, – сказала Аяна, поигрывая ножом так, как учил её Айол, чтобы производить впечатление, и хитро прищурившись на Талиэт. – А ещё я езжу галопом без седла, стреляю зайцев из лука и самострела, ловлю рыбу и умею свистеть так, что слышно будет аж в самом порту. И я тайно научу тебя этому, если в остальное время ты будешь изображать из себя приличную, скромную кирью, как это делаю я. Ты будешь сноровистее любого парня в той деревне. Усекла? Смекаешь?

Талиэт горячо закивала, взволнованно дыша. Её щеки разрумянились. Она села на краешек дивана, выпрямив спину и оправив своё красивое, громоздкое платье с узким корсажем, и в глазах у неё бушевал ураган, как у Лойки, какой её помнила Аяна.

– Здравствуй, – сказал вошедший кир, садясь на диван. – Я вижу, вы уже познакомились.

Кира вошла за ним и слегка дёрнулась, увидев, в какой позе сидит Талиэт. Она присела на своё кресло и переводила подозрительный взгляд с невозмутимой Аяны на свою дочь.

– Да, и я очень рада знакомству, кир Роан.

– Тогда обсудим твои обязанности. Сопровождение, кемандже, обучение манерам и вышивке. В общем, всё как обычно. От тебя требуется добропорядочность и следование заветам добра и совести.

– Хорошо, – сказала она. – Кир желает послушать, как я играю на кемандже?

– Пожалуй, нет. Перечисли мне заветы добра и совести. Этого будет достаточно.

Аяна бросила быстрый отчаянный взгляд на Талиэт, но та еле заметно покачала головой с таким же отчаянным выражением.

– Не убивай, – неуверенно произнесла Аяна. – Не... укради. Не лги, не обижай тех, кто слабее тебя, не сквернословь, не нарушай кровных клятв, дитя своё да не опои вином... не плюй на землю... блюди чистоту рук... не отказывай сироте.

В голове упрямо вертелась песенка, которую, смеясь, спел ей Конда, когда она спросила, сколько всего этих заветов существует. Он сказал, что катис Эрсет таким образом наконец помог ему запомнить заветы.

Тот, кто врёт,

Тот, кто пьёт,

Человека кто убьёт,

Тот, кто нос всегда дерёт,

Детям пить вино даёт,

Отнимает у сирот,

Чьи-то вещи украдёт,

Или на пол наплюёт,

Кто малявок обижает,

Бранным словом рот марает,

Рук своих не омывает,

Клятву крови нарушает,

В оуран не попадёт.