– Аяна, подожди. Ты пугаешь Кимо, тише. У тебя нет рекомендаций. И опыта, в общем, тоже. Тебя никто не знает. Понимаешь? Тебе не предложат жалованье, которое будет ощутимо больше. Пойдём-ка на воздух.
Они вышли во дворик. Свежий воздух немного охладил раздражение. Аяна отчаянно взглянула на Иллиру.
– Слушай, а может, ты мне напишешь, а? Ты же знаешь, что я не обманываю... Я месяц помогала тебе с тестом, ты видела, как я работаю. И ты местная... Ты – мои связи!
Иллира вытаращила глаза.
– Ну ты даёшь. Я не могу писать от имени Черилла и подписываться за него! А если проверят? И выяснится, что ты тут без году неделя?
– А их проверяют?
– С подписями – могут. А вот с печатями дома, насколько мне известно, – почти никогда.
– Печати дома?
– Да. Фамильные. Их используют вместо подписи под бумагами. Когда бумаг много, это утомляет. В доме Исара была печать с соколиной головой. Он носил кольцо с ней. У каждого рода есть печать, их выдают, когда жалуют звание кира. Те, кто в роду занимаются бумагами, носят их, но иногда просто хранят в столе.
Аяна вспомнила, что у Конды тоже было кольцо. Он снял его и убрал куда-то после того, как случайно ободрал ей бедро его внутренней стороной. Ссадина была широкая и красная, и он очень, очень тщательно осматривал её каждый день, чтобы удостовериться, что всё заживает хорошо.
Волоски на руках встали дыбом от некоторых подробностей этого воспоминания. Стамэ! Остановись.
Вот бы сейчас сюда его кольцо. Со всей рукой и всем остальным Кондой... Вот из мрака появляются его пальцы, кисть, запястье, предплечье, а выше – пепельно-чёрные... Да что же это такое!
Конды не будет ещё долго, а печать нужна сейчас. Рука высунулась из мрака, держа свечу, и на ней было кольцо. Эта рука принадлежала тому, кто предложил Аяне помощь... с чем угодно. Бинот Карис ехал в Ордалл, он точно должен уже быть здесь! Кирио держат слово, их обязывает репутация. А что если...
– Иллира, знаешь, кажется, у меня есть идея. У меня есть кое-кто, кто должен мне мену... у кого передо мной должок.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что я правда могу хорошо работать, не отлынивая, не увиливая, не обманывая, в полную силу, но я рассчитывала, что за это мне дадут чуть побольше денег, чем уходит на дневной постой лошади, понимаешь? Как так может быть, что актриса из бродячего театра, девушка с... как вы говорите... С сомнительной репутацией, получает по меньшей мере в два раза больше за один вечер, просто спев на площади?
– Если для тебя спеть на площади – это просто, не стоит всех по себе мерить, – сказала Иллира, и в голосе послышалось едва слышное раздражение.
Аяна пришла в себя. Не Иллира придумала эти правила.
– Прости. Один человек предложил мне помощь в Ордалле. Бинот Карис. Я хочу обратиться к нему. Возможно, он поможет мне найти работу... или разобраться с этими клятыми рекомендациями.
– Аяна, не сквернословь, пожалуйста!
– Я не могу. Я месяц ждала, когда найдётся работа, и всё это время надеялась. Мне хочется громко кричать такие слова, о которых некоторые кирьи даже не подозревают!
– Тогда иди в поле и покричи их. Только, прошу, отойди подальше от людей и надень плащ.
– До поля идти полчаса в этом клятом платье! Прости.
Она на миг остановилась.
– У меня есть идея получше. Я была в Ордалле девой ондео, но вот Анвером ещё не была. Ташта застоялся. Ему мало места, ему мало движения. Я хочу кричать, но женщины тут не кричат. Превосходно!
Она потянула тесёмки корсажа.
– Аяна, что ты делаешь? – спросила испуганно Иллира. – Что ты имеешь в виду?
– Один человек принял меня за мужчину, и считал бы так и дальше, если бы не мои тощие запястья, – сказала она, вытряхивая на постель всё, что осталось в мешке, который она, не разобрав до конца, сунула под кровать. – Женщины не ездят верхом, ну, значит, побуду какое-то время мужчиной. Вот.
Она тряхнула свой зелёный костюм. На покрывало выпало что-то, завёрнутое в бумажку.
Аяна отложила костюм и удивлённо развернула плотный лист. То, что было завёрнуто в него, скользнуло на кровать.
«Не всё, что тебе приглянулось, должно тебе принадлежать, но что-то должно принадлежать всем без исключения. Твоё родовое имя – Нелит».
Буквы, мелкие, как изумрудные жуки на штукатурке, прыгали и расползались. Харвилл! Видимо, решил сделать ей неожиданный подарок. Она перевела взгляд на то, что было завёрнуто в лист. Табличка? Бирка? Довольно тяжёлая пластинка размером меньше ладони лежала у неё на руке, треугольная, с усечёнными углами, и на ней был неглубоко выгравирован рисунок - разного размера круги, соединённые линиями.
– Иллира, ты не знаешь, для чего это?
– Нет. Понятия не имею. Можно посмотреть?
Аяна протянула ей пластинку, натягивая камзол и штаны. Нелит Анвер? Пусть будет так. Ей было всё равно, как будут звать того человека, который сейчас поедет кричать бранные слова в полях. Так, а вот и борода. Шляпа помялась, ну ничего, расправится.
– Э...это что? – уставилась на неё Иллира, растерянно оглядывая.
– Это Нелит Анвер, к твоим услугам. Здравствуй.
– Ты выглядишь странно. Твои плечи...