Капойо

– Иллира, я хотела попросить твоей помощи в его поисках. Я одна не могу это сделать.

Иллира вскинула на неё взгляд и жалобно сморщилась.

– Поисках? Каких поисках? Он же в море погиб!

Аяна смотрела на неё круглыми глазами, и в них стоял ужас. Неужели он убежал там, в Фадо, и...

– Когда? Когда он погиб?!

– Да третий год уже пошёл...

Аяна судорожно подсчитывала, ничего не понимая.

– Иллира, какой третий год? Его же в прошлом ноябре увезли... В тот день Кимат родился, а ему нет полутора!

– Куда увезли?

– На север Фадо!

– Какой Фадо? Он погиб у Нанкэ! В шторм!

Аяна смотрела на неё с ужасом. Либо Иллира сошла с ума, либо...

– Иллира, кто тебе сказал об этом?

– Как это кто? Воло!

Аяна зажмурилась. Превосходно! И тут Воло. Зачем он это сделал? Ей очень хотелось посмотреть в глаза этому... человеку.

– Иллира, это ложь.

Она встала и сняла плащ, а потом начала развязывать узел керио, но он не поддавался, и она рванула его со злостью. Иллира смотрела молча, недоверчиво.

– Откуда ты? – спросила она. – Кто ты и откуда знала Верделла?

– Я из долины, куда их занесло штормом. Он жил в нашем доме, а потом мы отправилась искать мою сестру. Он шёл домой, к тебе. Его арестовали в Фадо за участие в перевозке ачте, который предназначался для дворца орта Давута.

– Какой долины?

– Долины реки Фно. Мы живём на востоке. На северо-востоке. Далеко.

Наступила долгая, гнетущая тишина.

– Зачем ты это делаешь? – спросила наконец Иллира. – Тебе деньги нужны? Откуда ты узнала про нас? Он не похож на тебя, но и не похож на Верделла, – сказала она, показывая на Кимата. – Ты ведь сама мать. Ты понимаешь, что ты говоришь матери, у которой погиб сын?

– Ладно. Ладно! Откуда я, по-твоему, знаю, кто такой Воло?

– Это я назвала его имя.

– Эрлант, Ретос, Спарас, Микис, Таканда, Аталаме, Сайделл, Шахут... Конда.

Иллира побледнела.

– Откуда... Но Воло сказал...

– Ты не веришь мне? – сказала Аяна. – Подожди тут.

Она сжала челюсти, встала и направилась к двери в лавку. Клятый Воло. Зачем он это сделал?

– Вот, – сказала она, развязывая мешок Верделла и злобно вытряхивая всё из него на стол. – Он не любил... ненавидел мыться, и стирал рубашки, только если я бранила его. Вот это ему моя сестра вышивала. Хлам мне пришлось выкинуть, как и сапоги, но, думаю, вонь на рубашках всё ещё...

Она осеклась. Иллира склонилась над столом, проседь на её висках сверкнула серебристыми нитями. Она стояла и осторожно, одним пальцем касалась гребня, который скользнул к ней на край стола, пока Аяна вытряхивала всё остальное.

– Где он сейчас? – тихо спросила Иллира, отодвигая гребень и откидываясь на спинку стула. – Ты знаешь, где он?

Аяна изловила Кимата, который забрался под стол, и покачала головой.

– Где-то в Фадо. Его арестовали.

– Это было полтора года назад?

– Да, – кивнула Аяна. - Я хочу найти его. Моя сестра вместо него села на «Фидиндо», но, как недавно оказалось, в Ордалле она не сошла на берег. Мы шли искать её.

– Тебе что-то известно о том, куда его увезли?

– У меня отошли воды почти сразу, как это случилось. Его забрали вечером, а ночью я родила. Мне сказали, есть люди, которые его могут найти. У меня в сумке лежит бумажка с именем и адресом такого человека.

Она порылась в сумке и вытащила лист с потрёпанным портретом Конды и написанными на обороте нотами колыбельной, потом нашла бумажку, которую ей дал Айол.

– Вот. Матиелинта. Матиелинта Керталл. Улица Беретос, второй дом с конца.

Она посмотрела на Иллиру, которая сидела, рассматривая портрет Конды, но, заметив напряжённый взгляд Аяны, смутилась и сложила лист, придвигая его к ней обратно по столу.

– Мне назвали этого человека как того, кто может помочь искать. Только сказали, что нужно много денег. Я не знаю, сколько, – сказала Аяна, убирая портрет обратно в сумку. – Я ещё не была у него.

– У нас в любом случае нет денег.

Аяна смотрела На Иллиру непонимающе.

– Но ты же работаешь тут и получаешь содержание от... как его.

– Исара. Нет. Он теперь не платит мне, после того, как Верделл... Аяна, я вышла замуж за сына Озефа, которого ты искала. Озеф от дел отошёл. Он переехал в Барфу и оставил лавку Чериллу, своему сыну. Черилл вдовец. Мы с ним прошлым летом поженились, и вот как оно получилось, – сказала она, кладя руку на живот. – В общем, он решил дело расширить и купил хорошую лавочку на другом конце города. Всё было вложено туда, а ещё он занял денег и постепенно долг выплачивает. Мы экономим на всём. 

– У меня есть больше пяти золотых. Я хочу начать искать Верделла. Тот, кто мог бы мне помочь, вернётся только в декабре.

– Пяти явно будет мало. Откуда у тебя портрет Конды? – спросила Иллира.

Аяна замерла.

– Мой брат рисовал. Ты знаешь Конду?