Капойо

Улицы виляли вправо и влево, сужались и расширялись, утекали вниз и выныривали наверх по мере подъёма склона. Некоторые улочки были настолько крутыми, что ей приходилось разворачивать Ташту, потому что вместо простой дороги они представляли собой настоящие лестницы, и в одном доме из-за уклона с разных сторон могло быть одновременно два и три этажа, а дверь выходила на ступеньки этой улочки-лестницы. На маленьких каменных балконах стояли цветочные горшки, и лозы нокты полностью скрывали некоторые фасады, раздвигаясь лишь на окнах и проёмах дверей, и то, по всей видимости, не без вмешательства чьих-то сильных рук.

Аяна с любопытством рассматривала бутоны нокты, которые свешивались между густых листьев, готовые вот-вот раскрыться. Она думала, что цветы у нокты такие же небольшие и аккуратные, как и её треугольные листья, но бутоны оказались больше похожи на готовую распуститься цветочную гирлянду.

Несколько раз ей попадались по дороге прямоугольные колодцы, и она с любопытством наклонилась к одному, но отшатнулась, чуть не испугав Ташту: из щелей крышки исходило зловоние нечистот. Она поморщилась, недоумевая, кому в голову пришло сливать помои в колодец.

Она ехала дальше, вбирая носом запахи еды из окон. Судя по всему, тут любили пряную еду, хотя это можно было понять уже по тому, что даже в пышные лепёшки повар в трактире щедро сыпал измельчённые сушёные овощи. Ароматы, которые доносились со всех сторон, заставили желудок мучительно сжиматься, и Аяна ехала, облизываясь и мечтая попробовать чуть ли не каждое блюдо, которое готовили за этими окнами.

Город всё не кончался. Она спросила дорогу ещё раз, и на этот раз ей уверенно указали путь. Чуть вернуться назад, и через две улицы – налево.Ещё немного, и она будет у цели.

Улица Мильдет была не такая узкая, как предыдущие две, на ней, наверное, с трудом, но смогла бы развернуться совсем небольшая повозка. Аяна осмотрелась. Дом с аркой. С аркой? Арка была у каждого второго дома на улице Мильдет!

Она ехала, борясь с отчаянием, оглядывая дома. А вон та вывеска похожа. Да и арка у дома имеется.

Аяна привязала Ташту и на миг остановилась. Ветер забирался ей за шиворот, несмотря на плащ. Она протянула руку и потянула застеклённую дверь на себя, и неописуемо манящий запах свежего хлеба поплыл ей навстречу. Колокольчик нежно прозвенел, и из-за прилавка поднялся парень.

– Чем могу помочь?

– Здравствуй. Это лавка Озефа?

– Нет, – помотал головой парень. - Черилла.

– Это улица Мильдет?

Парень кивнул. Аяна вздохнула. Значит, улица длиннее. Ей показалось, что дом стоял как раз в середине.

– Подскажи, пожалуйста, где тут хлебная лавка Озефа.

– Наша хлебная тут единственная на улице.

Аяна похолодела. Ну конечно. Мальчишка обманул её. Она начала подозревать это, когда он потребовал все деньги. Он забрал их и просто указал самую дальнюю улицу, чтобы было время сбежать или спрятать монеты.

– Спасибо, – сказала она безжизненным голосом, толкая дверь наружу.

Вот и всё. Кимат весело болтал ногами. Опять одни под серым арнайским небом, без надежды, без друзей., и даже Кадиар уже уехал. Аяна посмотрела вниз, за порог, на маленькие тёмные пятна на мостовой. Начинался моросящий дождь.

5.Кто ты такая?!

– Не приглянулось ничего?

Голос был женским. Аяна резко повернулась и шагнула обратно, едва не задев Кимата дверью. Она смотрела во все глаза. Ошибки быть не могло...

– Иллира?!

Хрупкая женщина с темными большими широко расставленными глазами удивленно склонила голову к плечу. Аяна смотрела на неё и видела Верделла, его глаза, нос, подбородок и волосы... нет, волосы у него определённо были не такие. У этой женщины они были мягкими и гладкими, и ничем не напоминали буйные вихры Верделла, к которым так и тянулась рука, чтобы пригладить. Аяна опустила глаза и замерла, не зная, с чего начать разговор, потому что под передником у женщины явно угадывалось растущее чрево, которое, учитывая её хрупкость, сложно было перепутать с чем-то иным.

Аяна закусила губу. Вот как поступить? Что известно Иллире о сыне? Не потревожат ли её новости о нём?

– Да? – сказала Иллира, доброжелательно всматриваясь в лицо Аяны. – Мы знакомы? Что ты хотела?

Аяна решительно шагнула к ней и взяла за руку.

– Иллира, я искала лавку Озефа, чтобы найти тебя. Я подруга Верделла. Меня зовут Аяна.

У Иллиры выступили слёзы на глазах. Она положила руку на живот, и парень вскочил, пододвигая ей стул, но Иллира покачала головой и развернулась. Она махнула Аяне рукой, приглашая идти следом, и зашла в дверь позади прилавка.

Большой рабочий стол посередине этой кухни, окружённый стульями, тяжёлый и основательный, уверенно занимал большую часть помещения, а над ним на металлических подвесах болталась разная кухонная утварь всех размеров и форм. Иллира села на один из стульев, жестом показывая Аяне на другой. Она плакала, роняя слёзы на чистые доски стола и вытирала лицо рукавом, оставляя на ткани мокрые пятна.

– Он был совсем мальчиком, – всхлипывала она. – Я надеялась, что он подрастёт и устроится в жизни, а такая беда вышла!