Капитан "Ориона"

Грохот салюта окончательно опротивел, она поднялась и быстро пошла в свою спальню, которая — какая прелесть! — звукоизолирована. Приказав гвардейцам у двери никого не впускать, Элиза закрылась на замок и с удовольствием потянула за магниты опротивевший воротничок официального платья, вытащила из высокой причёски гребни, бросила всё на кресло — завтра прислуга разберётся. Взяла с вешалки шёлковый халат, а с туалетного столика книжку… и застыла. На обложке было написано: «С праздником!». Знакомым размашистым почерком, старинной чернильной ручкой.

А на фиалковом покрывале кровати без всякой упаковки лежали конфеты. Она улыбнулась — её любимые, можно не сомневаться, он знает, какие она любит. Немного, как раз чтобы съесть за вечер. Надпись на книге испарится, конфеты исчезнут, не останется ни обертки, ни подарочной открытки — никаких доказательств. Он всё продумал.

Свернувшись на боку рядом с конфетами, императрица гладила кончиками пальцев надпись на обложке книги, пока та не выцвела, потом не спеша принялась за конфеты и незаметно уснула.

Ей снилось что-то тёплое и сладкое, в мягких красках и приглушенных звуках, пробуждение было медленным и томным. Когда она поняла, что горячие ладони на плечах ей не снятся, а заполнивший комнату запах шоколада возбуждает на самом деле, Верховный уже лежал рядом без кителя и в расстёгнутой рубашке. Императрица замерла, попыталась отстраниться, но Велеслав мягко прижал её к себе:

— В чём дело?

— Я…

— Ты в полной безопасности. Сюда никто не войдёт, звукоизоляция абсолютная, а у меня железное алиби, — он продолжил ласкать её плечи, шелковый халат стекал всё ниже, Элиза провела рукой по покрывалу, прошептала:

— А..?

— Не беспокойся, Лиз. Конфеты я убрал на столик, утром доешь, — он немного отодвинулся, чтобы заглянуть в её лицо: — Кстати, тебе что, не понравилось?

— Конечно, понравилось, — улыбнулась она, — Швейцария, если я не ошибаюсь?

— Именно, — он нежно прикусил её ухо, тихо рассмеялся: — Надо же, ты удостоила меня целым предложением! Я уж боялся, что мы всю жизнь будем общаться междометиями.

Она усмехнулась, шутливо хлопнув его по груди:

— Просто ты меня постоянно перебиваешь!

— Больше не буду, — он провёл губами по её шее, отстранился и торжественно кивнул: — Говори!

Она вспыхнула и спрятала лицо на его груди, провела пальцем вдоль ключицы:

— Ты меня смущаешь…

— Ну что ты, даже и не думал, — протянул Велеслав, ловко освобождая её от халата и прижимаясь губами к обнаженной груди. — Вот теперь можешь начинать смущаться.

Происходящее туманило сознание, далеко вырываясь за рамки привычного и допустимого, но было так прекрасно, что она не смела это прерывать. Сильное, блестящее от пота тело, запах шоколада и его одеколона, шелк простыней и запретное волшебство древнего праздника… Всё сплелось в едином водовороте и кружилось так далеко от реальности, что когда он оторвался от неё и набросил рубашку, она готова была расплакаться.

— Вель… — она протягивала к нему руки, не в силах оторваться от кровати, он склонился, целуя её глаза и укутывая в одеяло, зашептал:

— Ложись, уже светает, тебя поднимут через четыре часа.

— Вель, куда ты, — не унималась она, не отпуская его руки, он гладил её волосы, обнимая и шепча:

— Спи, малыш, скоро утро. Мне пора, я ещё приду.

Когда она начала понемногу приходить в себя, он уже был полностью одет. Вспомнив, что хотела спросить, Элиза начала говорить о таблетках, он пообещал и ещё раз поцеловал её перед тем, как уйти.

Утро вкрадчиво попробовало на прочность плотные шторы. Её величество императрица спрятала лицо под одеялом и опять уснула.

Часть 2.5, Элиза. 15 февраля 5392 года

Планета Солнечной системы Земля 

Императорский замок в Лондоне 

15 февраля 5392 года от Восшествия Императора 

11:23 (время по Гринвичу)

Нещадное солнце билось в стёкла, продавливая массой хлипкий заслон занавесок. Болела голова, это было ясно даже не вставая, Элиза боялась представить, что будет, если она пошевелится. Напольные часы показывали почти половину двенадцатого, она очень давно не вставала так поздно. Даже если списать её плохой сон на вечерний разговор с Лиллет, вряд ли кто-то поверит, что её всю ночь донимали мысли. Комната пропиталась запахом конфет, есть захотелось сразу же, Элиза попыталась дотянуться до столика, не поднимаясь с постели — не получилось. Зато она смогла рассмотреть, что вперемежку с косметикой перед зеркалом расставлены какие-то баночки.

Встать всё же пришлось, в зеркале отразились спутанные пышные волосы, многочисленные следы поцелуев и такие глупые детские глаза, что первым желанием было вернуться под одеяло и тихо плакать, пока не придёт всезнающий Вель и не унесёт её из этого злого мира далеко-далеко… Вторым желанием было избавиться, наконец, от слабости и головной боли, поэтому она уделила внимание оставленным для неё вещам.