Капитан "Ориона"

На зелёной миниатюрной баночке было написано: «Сначала это, одну каплю на язык». Она отвинтила крышку, понюхала и честно капнула. Рот обожгло, на глазах выступили слёзы, но взбодрило неведомое средство мгновенно. Уже более осознанно Элиза пробежалась по остальным флаконам, избавилась от головной боли и нескольких синяков на видных местах, причесалась, оделась, доела конфеты и только тогда понюхала заветную белую таблетку.

Волшебное настроение как рукой сняло. Она со стыдом посмотрела в свои глаза и поняла, что по её лицу только слепой не поймёт, что было этой ночью. Ей уже сейчас казалось, что под дверью собрался весь Верховный Совет и с нетерпением ожидает её появления, чтобы посмотреть в эти предательские бесстыдные глаза. В панике она приложила ладони к пылающим щекам, мигом припомнив пару сцен из прошлой ночи, то, что делали эти руки… Желание провалиться сквозь землю накатило с новой силой. С опозданием вспомнилось, что среди баночек она видела одну с надписью: «Успокоительное», ещё удивилась — зачем?..

После пары капель она уже сидела ровно, руки не тряслись и губы не дрожали, но смотреть в свои глаза всё ещё было стыдно. Почему? Ведь сам Император говорил ей, что он не против, ведь вся Империя живёт без оглядки на устаревшие нормы сексуального поведения… Но её величество воспитывали не так. Она с самого детства знала, что принадлежит Императору, что она уже обручена и обязана быть верной. Вряд ли её почтенная матушка догадывалась, что его величеству Элиза как женщина глубоко неинтересна. И что в свои почти пятьдесят лет, всю жизнь считавшая себя фригидной императрица познает такое…

Зеркало неумолимо смотрело на неё зацелованными Велеславом глазами, припухшие искусанные губы пылали. Этим утром ей нужно заново научиться ходить прямо и смотреть гордо, с достоинством говорить и прохладно улыбаться. И она научится.

Её величество императрица Элиза выпрямила спину и твёрдо произнесла в лицо зеркалу:

— Доброе утро, Верховный.

Расслабилась, помассировала веки и скулы, размяла мышцы лица, опять выпрямилась и попробовала ещё раз:

— Как вам будет угодно, мой Император.

У неё есть ещё пара часов. Она успеет.

Часть 2.6, Элиза. 18 августа 5392 года

Планета солнечной системы Земля 

Императорский дворец в Париже 

18 августа 5392 года от Восшествия Императора 

21:15 (время по Гринвичу)

Ночь обещала быть прекрасной. Самые яркие звёзды уже зажглись, над горизонтом медленно стихало буйство красок, мир поглощал глубокий синий, постепенно густея и растворяясь во тьме. От разогретых плит дорожки поднимались волны тепла, настоянный на цветах и древесном соке воздух почти не двигался, где-то недалеко играла музыка — саксофон, гитара и ещё что-то, она не особенно разбиралась в блюзе. Этот квартет привёз из какой-то поездки сам Император, они иногда играли в парке. Очень неплохо играли, её величество со временем ощутила прелесть живого звука и от души наслаждалась… Вот если бы ещё Вивьена замолчала.

— Да, маркиза, я уже думала об этом.

Многолетний опыт ведения светских бесед помогал Элизе выдерживать доброжелательный тон, но даже он не спасал от желания огреть эту рыжую бестолочь по её смазливой физиономии. Она могла трещать часами, обо всём на свете, нещадно перевирая и по сто раз повторяясь, активно жестикулируя и изображая диалоги в лицах, тонко высмеивая малейшие недостатки окружающих и в упор не замечая своих собственных…

— Неужели? Это так необычно.

…и ещё, что бы она ни делала, о чём бы ни говорила, на её холёном личике, под всеми масками аристократической отстранённости, лично для императрицы сияла надпись: «Я трахаю твоего мужа».

Нет, Элиза не ревновала. По большому счёту, эй было наплевать, как и с кем проводит время её августейший супруг, но Вивьена…

— О, думаю, это было великолепно!

…Вивьена всем своим видом так мастерски подчёркивала связь с Императором, так ненавязчиво демонстрировала своё превосходство… Да и чего тут кокетничать — это он пристроил её на место компаньонки императрицы, понятно, с какой целью — чтобы постоянно иметь маркизу при себе, ведь она обязана сопровождать Элизу во всех поездках.

— В самом деле? Никогда бы не подумала, она такая милая.

Она могла бы вовсе не отвечать этой кукле, вряд ли молчание её смутит. Саксофон вывел особенно красивый изгиб мелодии, Элиза прикрыла от удовольствия глаза и пропустила реплику. Что там говорила госпожа маркиза? Что-то о наряде жены министра финансов на прошлом балу.

— Зелёное? Мне понравилось.