Капитан

― Робин, если есть тоннели, значит, один из них может вести наверх. Пусть мальчишка рискнёт, глядишь, хоть ему удастся выбраться к людям и спастись…

Но это вполне разумное предложение ещё больше напугало Бина:

― Нет, я не пойду ― там темно… К тому же, из одного хода тянет гарью, боже сохрани! Это огонь… Мне конец…

И без того измученную голову накрыла волна перекрывавших друг друга криков:

― Бин, друг, держись!

― Дурачина, беги в свободный тоннель, где нет дыма!

― Успокойся, пожалуйста, не стой не месте, ты же умный и ловкий, ищи, выход там, где есть ветерок или воздух свежее…

Выругавшись, я поднял руку ― полные боли и страха крики ребят прекратились. В этой жуткой тишине мы отчётливо услышали надсадный кашель и потерявший всякую надежду голос нашего «рыжика»:

― Не успею, не смогу, дым повсюду… Как же жарко, боже спаси, ноги почему-то не двигаются. Ребята, просто побудьте здесь, не уходите, пока это не кончится. И… не забывайте меня…

Газ безутешно рыдал на груди застывшего Шона, а Лекс, закрыв глаза, раскачивался и тихо стонал:

― Что же делать, что делать…

Это стало последней каплей, окончательно помутившей рассудок уставшего Капитана ― меня окружило вращающимся коконом из уже знакомой «паутины». Камень впереди внезапно «потёк» и, тая, словно лёд на горячем солнце, казалось, сам вытолкнул похолодевшее тело к скорчившемуся у стены Бину. Я закинул его руку на шею, потянув чуть живого мальчишку за собой, и через мгновение мы оба стояли возле оторопевших друзей…

Сведённые холодом губы кое-как прошептали:

― Похоже, это становится привычкой ― вытаскивать несносных паршивцев из разных передряг. Бин, прошу, заканчивай, у твоего Командира сердце не железное, долго не выдержит…

Но он не дал договорить, обняв и уткнувшись носом в моё дрожащее плечо:

― Спасибо…

Я гладил его кудрявую голову, не понимая, почему кожа на руках покрыта тонким слоем быстро тающего льда, а щёки ощутимо покалывает как после прогулки на сильном морозе. А ещё…

― Бин, братишка, как там твои пальцы?

Мальчишка вытер рукавом конопатый нос, довольно демонстрируя грязные ладони:

― Огонь до меня не добрался, Командир, если бы не Вы…

Я печально кивнул, отводя взгляд:

― Что ж, главное, что все они целы…

Первым в себя пришёл Шон, немедленно бросившийся ощупывать «пострадавшую» стену и не отрывавший от меня взгляда, полного одновременно и страха, и восхищения:

― Ну ты и учудил, Робин-Великий волшебник… И как тебе это удалось? Не помню, чтобы раньше Капитан Стражи умел проходить сквозь стены…

Я передал повеселевшего Бина счастливому напарнику, с удивлением рассматривая свои замёрзшие руки в этом душном, как парная, коридоре:

― Сам не понимаю, Шон, что за дрянь творится со вчерашнего утра. Просто отчаянно захотелось спасти неугомонного новичка… Впрочем, пусть над этими вопросами ломает голову наш учёный ― господин Алхимик. Хотя, сдаётся мне, он и так прекрасно знает ответы, но почему-то не спешит делиться ими со своими друзьями… Что на это скажешь, Светлячок?

Грустный Лекс с показным равнодушием проигнорировал мои слова, хотя на его щеках уже начали проявляться пунцовые пятна волнения. А когда возмущённый Шон схватился за меч:

― Не беда, у меня есть отличное средство, чтобы развязать язык этому хитрецу, ― вообще сделал вид, что внимательно рассматривает ссадины на руках Бина.

Однако, нам так и не суждено было продолжить давно назревавшее выяснение отношений ― по нервам ударил заполнивший всё вокруг знакомый довольный смех невидимого хозяина этого проклятого места:

― Браво, Капитан! Какая удивительная, достойная героя смелость, вот только… ― и голос снова расхохотался, а стена, за которой находился Бин, исчезла, открыв нашим потрясённым взглядам небольшой участок земли с расходящимися от него тоннелями, ― жаль только, что преграда-то оказалась фальшивой. Да здравствует иллюзия, господа-придурки! Впрочем, кое-что здесь действительно заслуживает внимания ― это настоящий пожар, тупицы…

Меня словно с головой окунули в бочку, заполненную не просто злостью, а неуправляемым бешенством, когда я увидел, как, не в силах говорить, позеленевший Бин что-то несвязно мычал, в ужасе показывая рукой на длинные языки пламени, вырывавшиеся из ближайшего к нам бокового прохода. Но и без слов все поняли его пантомиму ― это было то самое, незабываемое для молодого стражника место…

Времени на размышления не оставалось ― едкий дым уже начал разъедать слезящиеся глаза, щекоча наши нежные лёгкие. Отдав команду всем двигаться за Шоном, быстро нашедшим тоннель, из глубины которого тянуло многообещающей свежестью, я шёл, прикрывая маленький отряд. Мне не давали покоя несколько прилепившихся к рукаву тонких «паутинок»:

― Говоришь, иллюзия, мерзавец? Как бы не так, я прекрасно помню холод расступившегося шершавого камня, и доказательство этого надёжно спрятаны в моём кошеле… Держишь Капитана за доверчивого дурачка? Напрасно… Скоро ты поймёшь, как ошибаешься, сволочь. Чтоб тебя…

Глава 17. Друзья. Эпилог