Канарский вариант

— Ходите в ваш Эрмитаж сами! — отозвался Соломон, не являвшийся поклонником никаких искусств, кроме искусства делать из одного доллара два.

Хлопнула дверь номера, и он поспешил на отходящий поезд.

Я его не удерживал. В одиночку, не слыша истерических причитаний трусливого коммерсанта, было куда как удобнее взвесить создавшееся положение.

Принципиально меня интересовал лишь один вопрос: каким образом был вскрыт факт контрабанды? Неужели отличились таможенники с их приборами и собаками? Или имел место «стук»?

Вопрос, ясное дело, безответный.

Вечером я навестил гостиничный ресторан, где плотно поужинал и без особенного труда познакомился с милейшей брюнеткой, изъявившей готовность подняться со мной в номер.

Брюнетка, манерами и обликом напоминавшая дорогую путану, представилась тем не менее солисткой Пермской консерватории, по случаю оказавшейся на берегах Невы, денег за визит в номер не просила, утверждая, что я понравился ей сразу же и навек, а потому во мне поселилось основательное подозрение, что девочка — подставная.

Возможно, и в самом деле работник предприятия культуры в девичестве, а ныне — профессиональная чаровница, она солировала на органы, кому я был весьма благодарен за бесплатный роскошный подарок.

Лежа на смятых простынях и изнеможенно обнимая солистку, я, чокаясь с ней шампанским, поведал о случившейся со мной незадаче, о происках международной наркомафии, коварно подставляющей под удар законопослушных граждан, и, заинтересованно этакую версию выслушав, дама посыпала уточняющими вопросами, на которые я охотно давал вполне правдоподобные ответы.

Время от времени разработка прерывалась паузами эротического свойства, поощрявшими, полагаю, мою откровенность, и во время пауз я усиленно размышлял о том, как бы повторить восхитительный День здоровья, внеся в канву нашей беседы некий штрих, сулящий моим соглядатаям намек на перспективу.

В итоге, уже засыпая, я прошептал:

— Завтра наверняка здесь появятся представители заказчика: как, мол, что, где Тофик, чего следопыт хочет…

— Ты их боишься? — сочувственно вопросила солистка.

— Ну… так, — честно ответил я, внезапно и обескураженно уясняя, что брюнетку вполне могли заслать и уголовнички. — Опасаться приходится. Орлы там еще те! Горные! Выклюют печень, как Прометею.

— Будь осторожнее!

— С тобой мне ничего не страшно, милая… Ты завтра придешь?

— Обязательно, солнышко!

СЕРГЕЙ ОДИНЦОВ

Вернувшись из командировки в Санкт-Петербург, Одинцов сразу же с вокзала поехал на Лубянку: начальство ожидало его доклад.

Сигнал о контрабанде кокаина, поступивший из СВР, реализовался, хотя результатом операции полковник был неудовлетворен. Он предлагал проследить путь наркотика к его заказчикам, взяв преступников с поличным, но руководство привело иные доводы: за заказчиками, как следовало из оперативной информации, стояли мощные опекуны, противостояние которым не виделось целесообразным; кроме того, машины могли уйти от наблюдения, заехав на территорию какого-нибудь военного объекта, а арест подставного механика, кому поручат снять баки, вряд ли бы принес что-либо толкового.

Решили начать тщательную разработку наркодельцов агентурно-оперативными методами, связавшись с МВД, а кокаин попросту конфисковать в качестве бесхозной контрабанды, проведя формальное следствие.

Войдя в свой кабинет на Лубянке, Одинцов сразу же погрузился в кутерьму текущих дел. Из командировки он должен был приехать еще вчера, назначив встречу в гостинице с одним из своих агентов — международным аферистом, прилетевшим с важной информацией из Австрии, где проживал постоянно. Информация касалась банковской проводки взятки за махинацию с газопроводом; агент, преисполненный гордостью от блистательно выполненной им труднейшей задачи, не чаял скорее увидеть куратора, не подозревая, что все усилия его по добыче секретнейших данных глубоко напрасны, и Одинцову предстояло занять определенного рода позицию — многозначительную и загадочную, дабы не разочаровать источник своей беспомощностью и мелкотравчатостью. Основой позиции должна быть идея, что, дескать, срочные выводы по информации покуда преждевременны, но возмездие, конечно же, неминуемо, благодарю за службу, Родина вас не забудет, тра-та-та-та…

Агент бесполезно дожидался его вчера весь вечер в холле гостиницы, и теперь предстояло извиниться перед ценным и респектабельным сексотом за вынужденное опоздание.

Дозвонившись до гостиничного коммутатора, полковник попросил телефонистку:

— Соедините с номером триста пять, что-то там со связью, все время занято…

— Минуту…

В следующее мгновение в трубке зазвучал мужской голос:

— Слушаю…

— Мне нужен господин Альтштейн, — произнес Одинцов.

— А кто его спрашивает?

— Сергей Петрович Иванов.

— Так… А вы не могли бы приехать сюда, Сергей Петрович?

— А… с кем имею честь?

Собеседник на миг замешкался.

— Я… — произнес с неохотой, — следователь прокуратуры. У вашего товарища некоторые проблемы…

Одинцов отключил связь.