Камер-юнкер

— Я готов назвать заговорщиков, всех до единого. Не ту шушеру, на которую сейчас так старательно охотятся Третье отделение и все столичные жандармы. — Куракин поморщился. — А истинных выгодоприобретателей того, что творилось в стране последние полгода. Тех, кто предпочитал держаться в тени и тайком продавал Империю германском кайзеру и…

— Графа Орлова? — наугад бросил я. — Или его светлость князя Меншикова?

— В том числе. — Если Куракина и удивила моя осведомленность, виду он не подал. — Поверьте, князь, на самом деле даже этих имен окажется куда больше — и некоторые вас неприятно удивят. Также я готов предоставить информацию, откуда мы получали приборы подавления магии, кто поставлял чертежи панцеров, оружие… деньги, в конце концов. Банки, склады, которые люди Багратиона еще не успели…

— Довольно. — Я не стал дослушивать список, который, похоже, мог продолжаться чуть ли не бесконечно. — Все это вы могли бы рассказать и Третьему отделению, и кому угодно еще — но заявиться в столицу не пожелали… Значит, хотите предложить сделку. Но какую? И почему не самой государыне, а наследнику Павлу?

— Узнаете… и очень скоро. — Куракин покачал головый. — Такому уму можно позавидовать, князь, хоть вы и упорно упускаете из виду, что для некоторых людей благо страны могут быть важнее и собственной выгоды, и даже чести. Но вам я хочу предложить возможность, которой может уже не представиться.

— Я весь внимание.

— Измена проникла так глубоко, что у Багратиона уйдут годы на то, чтобы выкорчевать ее целиком. Столица прогнила насквозь… Но вы, князь, можете собрать сильнейших Одаренных империи. Они пойдут за вами. А у меня еще остались солдаты, на которых можно рассчитывать… Не гвардия, конечно же — но это достойные и отважные люди, верные стране и короне. И поверьте, все они уже давно ждут возможности обрушиться на врагов. — Куракин сжал здоровенный костлявый кулак. — Если мы объединим силы и ударим вместе — то покончим со всем. Уничтожим заговор одним махом, под самый корень!

— Отличная идея, генерал, — усмехнулся я. — Пожалуй, даже слишком хорошая, чтобы не содержать никакого подвоха.

— И все же его нет. — Куракин пожал плечами. — Мне прекрасно известны и ваши взгляды, князь, и даже цели. Я не знаю, под силу ли сейчас России выстоять против германского Рейха, но в нашей власти хотя бы сделать так, чтобы страна не вступила в войну раздираемой на части изменой… Я не сомневаюсь, что вы с юным наследником наведете порядок.

— Мы? А как же…

— Вы, князь. И никто иной, — хмуро продолжил Куракин. — Хотел бы я сам увидеть, как враги короны будут наказаны, но этому едва ли суждено сбыться. Когда мы закончим, я оставлю командование полками и сдамся. Надеюсь, этого достаточно, чтобы вы поверили мне хотя бы немного?

От удивления я не смог толком ничего ответить. Нет, конечно, мятежный генерал не раз удивлял и меня, и Багратиона и, пожалуй, всю столицу. Я беседовал с ним от силы четверть часа, но уже успел убедиться, что старик не бросает слов на ветер. Но такое…

— Разумеется, я пойду под суд. Военный или гражданский — неважно. Едва ли наследник решит сохранить жизнь мне и другим генералам. Но я хочу, чтобы его высочество пощадил солдат и младших офицеров. Всех — и гвардейских полков, которые…

— Вы хотите сказать?..

— Да, — отрезал Куракин. — Полная амнистия для всех армейских чинов ниже полковника. Эти люди лишь выполняли приказ и ни в чем не виноваты. Было бы несправедливо заставлять их ответить за мои ошибки… Думаю, казни командиров полков будет достаточно.

— Безумие. — Я покачал головой. — Павел никогда не согласится на такое. А государыня императрица и вовсе не пожелает…

— Согласится. Таковы мои условия — и других не будет. — Куракин убрал руки за спину и выпрямился во весь свой гигантский рост. — Уверяю вас, князь, правителям приходилось идти на куда более сомнительные сделки. Я же прошу лишь сохранить жизнь и честь людям, чьи штыки станут верной опорой трона будущего императора. Разве вы решили бы иначе?

— Я — не наследник престола, — вздохнул я. — Но даже мне подобное кажется сомнительным и даже опасным.

Злость ушла. Не то, чтобы я был уже готов полностью довериться Куракину, но подозревать его в обмане с каждым мгновением становилось все сложнее и сложнее. Если бы он просил за дочь, за себя, пытался выторговать теплое местечко или хотя бы свободу… но нет. Железный старец или действительно не боялся военного суда, или вел игру, раскусить которую я никак не мог.

Прямой обман я бы почувствовал… наверное. И если все это не было очередным витком чьего-то коварного плана, Куракин желал выкупить судьбы своих солдат за информацию, которая стоила куда больше. Знай я имена заговорщиков, их каналы поставок и связи за границей хотя бы месяц назад — все могло бы сложиться иначе.

Но и сейчас еще не поздно.

— Вы ведь понимаете, что не в моей власти принимать такие решения, — осторожно начал я. — Даже от имени собственного рода, не говоря уже о…