Каменка

— Постоять? Как с женой Никона? — вспомнил Володаров историю, которую ему рассказал Молчан в первый вечер. То-гда она показалась ему совершенно неправдоподобной, но теперь, когда восставший из мертвых Альбертыч спутал все карты, все в Каменке предстало в слегка ином свете.

— Это та, которую по погосту разметало? — насупился до-мовой. — Не, то сильно грубо, топорно сделано было. По жи-вотному… или по-людски. Чтобы запугать кого, или еще за-чем, не знаю. Но уж точно не от страха за себя.

— Так ты все-таки из дома выходишь. Знаешь, что в селе происходит.

— Отчего же не знать? Дело было шумное, вся Каменка гудела. Мне старый хозяин много рассказывал. А на улицу выхожу разве что до забора, но не дальше. Вот если дом сго-рит, или на крайний случай развалится, тогда да, свобода. Смогу хоть на все четыре стороны пойти, вот прям куда хош.

Домовой мечтательно посмотрел в окно, от чего у Гены сложилось впечатление, будто он совсем не рад своему по-ложению. Будто быть домовым это какое-то наказание, а не вид существования.

— Слушай, — покончив с завтраком, Гена довольно отки-нулся на спинку стула, — а откуда ты всю эту еду берешь? Магазин ведь гораздо дальше чем забор находится.

— Как откуда? — искренне удивился человечек. — Готовлю, ясное дело.

— Да я не про это. Вот к примеру пирожки вчерашние. Для них же нужно было тесто замесить, капусту стушить, фарш тот же нажарить.

— Конечно нужно. Какие же пирожки без начинки?

— Ну вот, я и спрашиваю, откуда взялась эта начинка? Му-ка, мясо, капуста в конце концов.

— Все-таки странный ты. У вас там, откуда тебя принесло, про домовых вообще не слышали?

— Слышали, но как-то особенно в вашем устройстве не разбирались. Я бы даже сказал наоборот.

— Эх, — человечек сделал едва уловимое движение рукой, щелкнул пальцами, и в печке за его спиной тут же загоре-лись дрова. Увидев изменившееся выражение лица Волода-рова, он довольно ухмыльнулся. — Колдунствую потихоньку, не без этого. Нет, ну а ты как думал?

— Честно говоря, я пока еще никак не думал, — соврал Ге-на, предпочтя не рассказывать про свои фантазии о котах, пекущих пирожки. — Не до этого было. Стой, — вдруг его по-сетила мысль, которая казалась довольно логичной, и он не замедлил ее озвучить, — если ты можешь вот так запросто из воздуха еду наколдовывать, тогда откуда такая истерика по поводу зеркала?

— Откуда, откуда? От верблюда. Сказал же, не умею я зер-кала. Каждому свое. Чего прицепился?

— Но разве это не одно и то же? Еда — предмет, зеркало — предмет.

— Все работает не так, — домовой обернулся котом и спрыгнул с табуретки. — И объяснять, как — я не стану. Мо-жешь даже не просить. Все равно в вашем языке словей та-ких нет.

Договорив фразу кот замер прислушиваясь. Его уши, по-добно локаторам завращались в разные стороны, пытаясь поймать фокус на нужном звуке.

— Палыч, открывай! — донесся с улицы едва слышимый го-лос Молчана.

Володаров подошел к окну в гостиной, отодвинул шторку и увидел сельского голову, бодро махавшего ему рукой из-за забора. И чего ему только дома не сидится? Спугнет ведь ко-та, еще и на самом интересном месте.

— О! Палыч! — завидев участкового, Молчан даже под-прыгнул на месте. — Открывай воротà! Разговор есть!

Володаров помахал в ответ и подал знак, что сейчас вый-дет.

— Разговор у него есть, — пройдя до тамбура он обнаружил, что кот по обыкновению куда-то испарился, и потому нехотя обувался, бурча себе под нос. — Мог бы и до понедельника подождать.

Гена знал, что ведет сейчас себя как капризный ребенок. Возможно дело важное? Гораздо важнее светских бесед с домовым. Может опять что-то случилось? Еще одна могила на кладбище с утра оказалась пустой, или не дай бог убили кого по пьяни. Тем более, Молчан спас ему жизнь как-никак. Одно только это ставило его выше в списке приоритетов. Но Гена ничего не мог с собой поделать.

Не став зашнуровывать ботинки, он вышел на улицу, пре-одолел двор и подошел к воротам.

— Чего тебе, Валера?

— Вот так номер, — поморщился Молчан. — Ни здасьте тебе, ни до свидания.

— Извини, — опомнился Володаров, торопливо отворил во-рота и пожал сельскому голове руку. — Настроение с самого утра ни к черту.

— Ясный пень, — Молчан вошел во двор и закурил. — Отку-да ж ему взяться? Это ничего, я понимаю. Для такого дела время нужно. Для понимания. Ну, в смысле как его… то бишь, ну ты понял.

Запах Молчановской самокрутки напомнил Гене о том, как остатки головы Альбертыча свесились в могилу, испугав Сирого. От чего ему стало тяжело на душе. Будто вчера он невольно стал соучастником преступления и теперь должен скрывать этот ужасный секрет от всех. Хотя, по сути именно это с ним и произошло.

— Понял, — кивнул Володаров, избавив Молчана от муки объяснения.

— Да я бы и не приходил, была б моя воля. Но тут такое дело… в общем, по твоей части.

— Что случилось?

— Ну, — крякнул голова, пытаясь подобрать нужное слово, — в райцентре это назвали бы хулиганством.

— Драка?