Каллиграфия

– Однажды пророк Моисей, Муса-пейгамбар, шел по своим делам и случайно увидел, как один старик взбирается на холм, а потом кубарем скатывается с него. Муса-пейгамбар очень удивился и стал смотреть, что этот старик делает. Тот снова полез на холм, и опять кубарем скатился с него. Тогда пророк подошел к нему и спросил: «Мир тебе, отец! А что ты делаешь? Почему ты поднимаешься на холм и скатываешься с него?». Старик ответил ему: «И тебе мир, Муса-пейгамбар! Я так молюсь Богу!». Пророк еще больше удивился и сказал: «Разве так можно молиться? Давай, я научу тебя, как это правильно делать». Старик согласился и Муса-пейгамбар научил его правильно молиться, мыть руки и лицо, становиться прямо, делать поклоны, поворачивать лицо как положено, научил его словам молитвы и после этого они вместе помолились Аллаху и Муса-пейгамбар продолжил свой путь оставив старика одного. Он подошел к морю, ударил своим посохом, море расступилось перед ним, и пророк пошел дальше. Но, когда он был на середине моря, он услышал, что его кто-то зовет. Повернувшись, Муса-пейгамбар увидел, как за ним бежит тот самый старик и зовет его. «Что случилось? Отец» – спросил он. «Я забыл слова молитвы, Муса-пейгамбар! Что надо говорить, когда делаешь земной поклон?» – ответил старик. Муса-пейгамбар посмотрел на него и увидел, что ноги старика сухие, хотя он бежал по мокрому морскому дну, а ноги самого Мусы-пейгмабара мокрые. «Не надо никаких слов, отец! Твоя молитва ближе Аллаху, чем моя. Иди и молись как раньше» – сказал Муса-пейгамбар и пошел дальше по своим делам.

– Вот такая история. – Закончил свой рассказ дервиш.

– Ничего не понял. – Сказал хозяин лавки. – Я, наверное, слишком не образован, чтобы понимать такие притчи. Извини меня.

– Это ты меня извини, добрый человек. – Ответил дервиш. – Я отвлекаю тебя своими притчами, а ведь зашел всего лишь за тетрадью и каламом. Продай мне пожалуйста, вон ту черненькую книжку и обычный калам. – Попросил дервиш и указал на маленькую черную книжку в самом углу лавки.

– Прости меня, святой человек, не могу ее продать, это моя книжка. Я в ней записываю свои дела и веду счета. Лучше продам тебе вот эту, за полцены. – И показал на лучшую тетрадь в его лавке с позолоченным тиснением. Ее мне привезли из Исфахана. Чистая тетрадь, в сто листов. Бумага китайская, а калам я тебе советую взять местный, тебризский. Они самые лучшие и почти не портятся.

– Ты такой добрый. – Улыбнулся дервиш. Он оплатил нужную сумму и вышел из лавки.

Как только он вышел, шайтана пробил пот и трясучка. В тот день ему стало плохо, и он закрыл лавку еще до захода солнца. Весь следующий день его била лихорадка и он истекал вонючим потом. От него смердело луком, чесноком и недоваренным говяжьим хвостом. «Больше никогда не пущу ангелов ко мне в лавку!» – думал он и вытирал со лба пот.

Пока шайтан лежал в лихорадке и потел, Нусрет-паша изнывал от другой напасти. Каждую ночь ему снилась та самая женщина, которая оседлала его и каждый раз ему приходилось после нее совершать полное омовение. «Так больше нельзя! Я с ума сойду от воздержания! Надо на кого-то залезть» – думал паша и еще больше распалял свое воображение. Он потерял покой и погрузился в свои мысли и сны. Его блюда теперь больше пахли тмином, зирой и чесноком. В них появилось много соли и масла. Рис его плова просто плавал в жире, и постояльцы Караван-сарая очень удивлялись, тому, как привычные блюда меняют вкус, цвет и аромат. Однажды хозяин попросил его приготовить бадемджан, по вкусу одного постоянного гостя, ахунда мечети из Шираза. Нужно было просто обжарить баклажаны с луком и чесноком, как любил гость. Бывший Нусрет-паша так был поглощен своими мыслями, что вместо обычного бадемджан приготовил свой любимый османский имам баялды. Ахунд был в восторге и чуть не упал в обморок от удовольствия. Он подарил хозяину Караван-сарая молитвенный коврик из дорогой ткани и послал повару серебряный аббаси, за такое вкусное блюдо. А хозяин, когда узнал сколько оливкового масла из его запасов истратил новый повар, тоже чуть не упал в обморок. Так в руках беглого паши имам баялды сменил веру и превратился в ахунд баялды.