Калиновый мост

— Нет? — прохрипела из-за того, как крепко он ее обнимал, но высвобождаться не хотелось. — Но… Захар, я слышала, и ощущала… И рык, шерсть, дыхание… — вцепилась пальцами в его плечи. — Огромный просто, там, на ступенях…

— Это пес мой, Блуд, я его всегда на ночь отпускаю, чтобы охранял дом, да и сам размялся. И сегодня выпустил. Ты же на ходу засыпала, когда мы вернулись, даже в голову не пришло, что решишься на улицу выйти, — он опустил лицо ей в макушку. Провел раскрытой ладонью по затылку под волосами, спускаясь пальцами на спину.

У Лэли мурашки от этого по телу пробежали, как маленькие молнии. И внутри зародился жар, затирая, делая уже не таким ярким пережитый ужас.

— Пес? — переспросила тихо, ничего не понимая. — Но он… Он огромный, Захар!

— Да, тибетский мастиф. Достался мне случайно, когда из армии уволился. Этот «теленок» мне по пояс сейчас, да и весит килограмм семьдесят, если не больше. На ногу станет — отдавит, — хмыкнул Захар веселей, еще сильнее обнимая ее, хоть и казалось, что больше уже некуда.

Но, странное дело, Лэле плотнее хотелось. И чтоб он таки продолжал в ее волосы говорить… и никогда не разжимал этих объятий! Как о таком попросить?

— Мохнатый, как черт! Всегда таким был, еще щенком. Я потому и назвал его «Блуд», как вредного духа, что в Карпатах путникам стэжки любит путать, заводить в чащу… — продолжал тем временем рассказывать Захар.

— Но он даже не гавкнул ни разу, — удивилась Лэля, чувствуя, как отпускает понемногу, разжимается что-то за грудиной, растекается от его рук тепло по ее плечам, расцветает огненным цветком в животе.

А она все пыталась сосредоточиться на том, что он говорит. Как-то соотнести это с тем ужасом, что натерпелась. Совершенно безуспешно, кстати.

— Ясное дело, я же тренировал его по программе, истинный служебный пес! — хмыкнул Захар таким тоном, словно ему смешно стало от ее удивления. — Он голос подает только по команде. Или когда совсем экстренная ситуация. Ты — не тот случай. Я ему сразу же твои вещи давал и с запахом знакомил, когда ты только появилась у меня. Он тебя охранять должен… Ведь не напал на тебя, лэля? — Захар чуть отклонил ее голову, потянув легонько за волосы на затылке. Словно в черты вглядывался.

Она задумалась, если честно, больше внимания в этот момент уделяя догадкам, как близко их лица сейчас?

— Нет… Если подумать — нет… Сейчас, когда ты сказал… Наоборот, он будто не позволял мне с лестницы спуститься, когда я случайно на ступеньке упала, споткнувшись. А он… Блуд, просто дальше не пускал. Теперь мне так кажется, — даже немного застыдившись своей паники и покраснев, поняла Лэля. — Не нападал.

— Хорошо, — Захар снова стиснул ее с неимоверной силой. Прижался теперь скулой к ее виску. — Все равно, прости, моя ненаглядная, что так переполошил. Моя вина, не продумал… Завтра тебя с ним познакомлю официально, так сказать, — усмехнулся, судя по интонациям, Захар. — Моя вина, что тебе такой страх довелось испытать… Извини!

— Нет, что ты!.. — попыталась подобрать слова, кинувшись убеждать его, что сама же на улицу подалась.

Но вдруг все, о чем говорили, даже ее страх и пережитое, стало неважно.

Умолкла на полуслове, в который раз за вечер окаменев. Потому что она ощутила, как Захар прижался губами к ее брови, извиняясь будто бы.

Простое касание, легкое… Но и такая жажда ощутилась в его жесте! Жидкий огонь лавы! Словно волной от его нутра по ее нервам прошла. Просто сжигающая потребность коснуться, пометить… Отозвалось в ней тяжелым, непонятно-созвучным эхом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ни разу еще так не делал.

И Лэля двинуться не может. Даже дышать перестала.

Захар застыл, словно тоже на нее настроен, — уловил все, вслушивается.

— Извини… — совсем другим тоном выдохнул, тем своим глубоким, чуть рокочущим тембром. — Напугал, — не спрашивал, как-то невесело констатировал. — Контроль совсем теряю над собой около тебя, лэля моя. Ты со мной что-то необъяснимое творишь… Никогда такого не было. Но напугать больше не хотел…

— Не страшно, — тихо и хрипло прошептала, вдруг поняв, что во рту пересохло все, как в пустыне.

Жажда! По воде ли только?.. Нет! Вообще не по влаге! По этому мужчине, что сейчас так жадно обнимает!

— Мне не страшно, Захар! — покачала головой, запрокинув лицо опять. — Не с тобой…

Ощущала огонь его кожи, тепло его рук, продолжающих обнимать ее так же надежно и крепко, но и немного иначе теперь… В миг изменилось что-то неосязаемое, неописуемое, что лишь на уровне инстинктов уловить можно… Будто Захар свое взял… Держал ее, как то самое «бесценное и ненаглядное», какой недавно назвал, обескуражив и сбив с толку.

— Уверена? — наклонился еще ниже?

Его голос хриплый, пульсирующий низкой частотой, касался ее кожи почти так же реально, как его ладонь. Гладил, тревожил, распалял неведомые еще Лэле эмоции.

— Да…

Больше она не успела ничего сказать. Да и не до слов стало совсем! Потому что в этот раз жадные и твердые, требовательные губы мужчины накрыли ее удивленно распахнутые…