Калека, Дева, Старец и Дитя

У него были короткие волосы на голове, но длинные на лице, будто таким нелепым образом он хотел противопоставить себя женщинам. Волосы росли у него под носом, из его щёк и подбородка, кучерявые, жёсткие на вид, такие безобразные. Его кожа морщинилась. Сам он был раздутым, никакой стройности в теле, которое тоже было покрыто порослью волос. Его одежда была разорвана, хотя она, похоже, изначально представляла собой лохмотья. Окружающие «декорации» и нестерпимая вонь дополняли образ, превращая охотника в безобразное чудовище. При том что он выглядел куда лучше своих товарищей.

Мужчины.

И это они правят безграничными нижними землями? Глядя на трупы, а потом на оружие, которое Мята собирала в холщовую суму, я поняла, насколько Внешний мир отвратителен и беспощаден. Учитывая мужскую жестокость и жажду убийства, для удовлетворения которой им уже не хватает собственных территорий, там, внизу, должно быть всё залито кровью…

Когда Мята бесшумно приблизилась ко мне со спины и положила руку на плечо, я вздрогнула. Я была так впечатлена знакомством с мужчинами и обстоятельствами этого знакомства, что наставница, тревожась за мой детский разум, сочла необходимым показать мне нечто прямо противоположное в завершение урока.

— Эти леса не только убивают, — заговорила она назидательно. — Они полны прекрасной жизнью.

Поразительно, но это тоже было связано с мифями. А ведь я, увидев воочию, на что они способны, даже не сразу согласилась вновь забраться на угодливо подставленную спину.

— Эти люди пришли к нам незваными, отлично зная, что никто не возвращается с этих гор. Любопытство и жажда наживы погубили их, а не клыки и когти, — говорила Мята, придерживая меня, когда я сползала набок. — Тебе может показаться, что та расправа устроена безжалостным монстром, но всё это — проявление материнской любви.

— Материнской?

— Мифи сами по себе беспощадны к людям, заходящим на их территорию. Но самки во время кормления выводка впадают в настоящее бешенство. — Когда я снова переспросила, Мята улыбнулась. — Сейчас увидишь. Она тебе сама покажет.

Логово мифи находилось неподалёку от места расправы. Мы спешились у глубокой пещеры, в которой копошились, пытаясь выбраться, три белых пушистых комочка. Спрыгнув вниз, мифь облизала каждый, после чего улеглась. Её бока раздувались от усталости. Обрадованные возвращением матери, детёныши уткнулись ей в живот.

— Что это? — прошептала я, наклоняясь вперёд. — Они… жуют её.

Наверное, в глазах всезнающей наставницы я выглядела слабоумной. Но Мята добродушно рассмеялась.

— Они пьют её молоко.

— Молоко?

— Питательный сок, который у нас заменяет ивовый отвар. Она вскармливает их сама, как и любая мать своего неокрепшего ребёнка.

— Любая…

— Да. Тебя тоже кормили точно так же, пока ты жила во Внешнем мире. — Я понесла руки к собственной груди, и Мята вздохнула. — Да, ты всё правильно поняла, они отнюдь не бесполезны.

— Но никто из Дев не кормит детей молоком.

— Чтобы оно появилось, надо сначала родить свою собственную дочь.

— Как Метресса?

— Да, как Метресса.

— Значит, она вскормила Чили своим молоком, а не ивовым отваром?

— Да.

— Понятно, почему она такая… — прошептала я, прикоснувшись к губам, пытаясь вообразить вкус. — Её носила в своём чреве, а потом вскормила сильнейшая из Дев. Удивительно, что Чили с рождения не владеет техниками.

— Нет, не удивительно. Я уверена, что ей это будет не под силу даже после обучения.

Ну да, вы же задумали её убить.

Обхватив колени, я смотрела вниз, наблюдая этот удивительный круговорот жизни и смерти. Сожрав тех людей, теперь мифь кормила своих детёнышей. Будучи ласковой матерью со своими малышами, она превращалась в кровожадное чудовище при любой угрозе им.

Вспомнив растерзанные тела, я поняла, что со мной сделает Метресса.

Глава 20

Но к моему огромному удивлению на следующий день никто не пришёл казнить меня. Наоборот, последствия моей нечаянной жестокости ударили по Чили. В том же самом многострадальном месте.

Когда я, сидя под ивой, смотрела на собирающихся на занятия сестёр и мысленно с ними прощалась, Чили возникла на горизонте вспышкой. Она шла быстро, сбиваясь на бег, и эта спешка, конечно, была вызвана желанием мести. Сглотнув, я отползла к самому стволу, прижимаясь к нему спиной, морально готовясь. Но когда я смогла разглядеть лицо Чили, то увидела не гнев, а жуткую панику. Только потом я заметила Виолу, хотя она шла перед подругой. Убегала от неё, вернее, и это была отнюдь не игра.

А ведь вчера всё было наоборот.

— Не трогай меня! — Да, точь-в-точь наоборот.

— Пожалуйста, остановись! — вскричала Чили. Никогда бы не подумала, что она может выглядеть настолько беспомощной. — Ты как будто хочешь спастись от меня. Постой, Виола! Посмотри на меня!

— Смотреть?! Ты шутишь?! Девам это запрещено, между прочим! А я… я попросту не хочу тебя видеть! Мало того, что ты уродина, так ты ещё и лгунья!

— Да, всё так, ты права, но, пожалуйста, не бросай меня!