Калека, Дева, Старец и Дитя

Мята заходила всё дальше, спускалась ниже, не сбавляя шага и не оборачиваясь на меня. Я спотыкалась, мои волосы цеплялись за ветки, к влажному лицу и рукам липла паутина… Но неизвестность терзала куда мучительнее, и, когда я подумала, что уже достаточно наказана, послышался шорох: из-за деревьев с изяществом, которая никак не вязалась с его жестокостью, вышел зверь. Его мех был цвета заснеженных горных вершин, как и его клыки, которые он ощерил, увидев чужака.

Огромный!

Я замерла на месте, веря, что это отсрочит неизбежное с большим успехом, чем побег.

Значит, вот какое наказание мне придумала наставница? Быть растерзанной мифью? Она уготовила мне смерть мужчин, которые покушались на наш клан? Справедливо. И всё равно я зарыдала в голос, закрывая лицо руками.

— Что это с тобой? — спросила Мята. — Любая ученица мечтала бы оказаться сейчас на твоём месте, а ты хнычешь.

— А?

— Садись давай.

Приподняв голову, я следила за тем, как мифь, обнюхав наставницу, стала ластиться к ней. Глядя на них, я уже дрожала, как после бешеной гонки, а она предлагала мне сесть?

— Смелее.

Притихнув, я нерешительно потопталась на месте. Конечно, эта хищница выглядела безобиднее моих сестёр… но, серьёзно, меня ведь только что едва не растерзала дочь Метрессы, я не хотела давать такой шанс мифи.

— Прикоснись к ней, ну же.

Разве этот урок не должен был, наоборот, отучить меня тянуть руки, куда не следует?

Стараясь не смотреть людоеду в глаза, я подобралась поближе. Я верила, что ни к чему более нежному и в то же время смертельно опасному я уже никогда не прикоснусь. Подняв руку, я задела кончиками пальцев густой мех… осторожно пощупала ворс… после чего с наслаждением запустила всю пятерню.

Облако.

Я будто дотронулась до чего-то неземного, приобщилась к божественному, и ощущение собственной уязвимости усиливало эффект.

Даже просто гладить мифь было захватывающим приключением. А потом я представила, каково было бы оседлать её…

— Иди сюда.

Мята помогла мне забраться, после чего сама разместилась позади.

— Не трясись так. Держись за загривок. Расслабь бёдра… — наставляла она, положив руки на мою талию. — Когда она пойдёт, ты поймёшь, как двигаться.

— Я упаду, — думала я вслух. — Точно упаду.

— Это твой трон. Единственный трон, достойный Девы

И я всё ещё не могла поверить, что она посадила меня на него вместо наказания. Мне оказывалась честь, которой не удостаивался прежде никто из непосвящённых.

— Почему вы это делаете? — спросила я, когда немного пришла в себя.

— Хочу показать тебе мужчину, чтобы впредь тебе не приходило в голову себя с ними сравнивать, — ответила наставница, и я едва поборола желание взглянуть на неё, потому что боялась свалиться. В обморок.

То, что я сочла самим подарком, было лишь обёрткой? Впечатления, которых мне хватит на всю жизнь, просто готовили меня к действительно будоражащему опыту. Этот зверь вёз меня на встречу с другим зверем, от которого он нас защищает.

Я бы снова сказала, что это неправильно, но не потому что не хотела знакомиться с нашим непримиримым врагом, а потому что не хотела показываться ему сама. Но Мята всё предусмотрела.

Он уже был мёртв.

О приближении к месту сообщил запах. Зловоние становилось всё гуще, тяжелее, и я заткнула нос рукавом.

Боги, если весь Внешний мир пахнет так, то я счастлива жить в горах уже просто потому, что здесь легко дышится. К этому же смраду невозможно было привыкнуть, он отгонял прочь так же, как притягивало благоухание наших садов-кладбищ.

Смерть, с которой я столкнулась в этот раз, была невообразимо омерзительна. Я бы точно сбежала, если бы не жила в её окружении с младенчества. Так что увидеть её с иной стороны, без прикрас, незамаскированную, «мужскую», было делом принципа или вроде того.

Мифь сбавила ход, но теперь я была этому не рада. К запаху добавились «красочные» виды, которые мне будут сниться в кошмарах до тех самых пор, пока я не научусь спать правильно, сознательно.

Застрявшие в деревьях копья и стрелы. Кровь на листве. Ошмётки мяса. Обглоданные кости. Воздух гудел от мух. У тел возились падальщики, которых спугнуло появление царицы этих лесов… которая служила мне «троном», во что до сих пор не верилось.

— Вон тот сохранился лучше всего, — сказала Мята, слезая и помогая спуститься мне. — Только не подходи слишком близко.

Я несмело поблагодарила её за этот персональный урок.

— Если честно, то я сама собиралась вернуться сюда, правда, позже.

Я не стала уточнять, для чего. Мята отошла, разглядывая разбросанное оружие — замысловатые человеческие изобретения, будто ища что-то конкретное. Я же осторожно приблизилась к мужчине, преодолевая тошноту.

Не знаю, обезобразила его смерть или он был таким изначально.